– Черт с вами, – тряхнул я головой. – Я согласен. Сто рублей в день, питание, проживание, накладные расходы…
– Сто рублей! – ужаснулся наниматель. – Помилуйте, милейший! Откуда у нас, простых колхозников, такие деньги? Дом мы вам найдем – расквартируем, как передовика производства. Питание – тоже не проблема, у нас своя столовая, талонами обеспечим. Но сто рублей!!! Еще рублей десять – куда ни шло, но сто рублей!
– Ну… – развел я руками. – На нет и суда нет. Тогда хотелось бы получить аванс за трость, и…
– Да-да, разумеется… – рассеяно пробормотал колхозник.
Трясущимися руками он скрупулезно отсчитал нужную сумму, с явной неохотой расставаясь с каждой копейкой, и, обреченно вздохнув, направился к выходу.
– Жалко будет Ирину Петровну, – остановился Комаров в дверях, обернувшись. – Такая красивая женщина… была!
– Как-как? – переспросил я.
– Казакова Ирина Петровна – наш новый председатель…
– А вы знаете, – воскликнул я. – С другой стороны – негоже, чтобы всякие там потусторонние силы советских людей в расход выводили! Я согласен на пятьдесят рублей в день. Плюс все то, о чем говорили ранее – проживание, питание. И дорога туда-обратно.
– Пятьдесят – конечно, лучше, чем сто, – согласился агроном. – Возможно, вас устроит пятнадцать?
– Тридцать?
– Двадцать?
– Черт с вами, – скрипнул я зубами. – Пусть будет двадцать. И, надеюсь, капля-другая перед сном входит в питание?
– Юрий Владимирович! Милейший! – засиял Виталий Иванович. – Вы – просто мой спаситель! Тогда я сейчас же выдвигаюсь на вокзал, встречать Ирину Петровну, а вы вечерком, часиков в восемь, подтягивайтесь в "Малахит", номер тысяча триста тринадцать! Там и познакомитесь! И про мою трость не забудьте, сделайте милость!
– Не забуду, – клятвенно заверил я.
Едва за агрономом захлопнулась дверь, как в кабинет впорхнула Даша, окунувшись в невесомые облака табачного дыма и внеся аромат новомодного "Doblis". Закашлявшись, девушка разогнала белесые тучи мановением руки, заставив меня сожалеть о невозможности решить накопившиеся проблемы столь же легко. Впрочем… проблемы тем и хороши, что сами собой не рассосутся и их разрешение вполне можно отложить на завтра! А там, чем черт не шутит – на послезавтра!
– Ну ты и жук, Котов! – покачала головой секретарша, потянувшись к авансу, греющемуся на столе в лучах солнца, видимо, надеясь, что от этого копейки вырастут и превратятся в рубли. Впрочем – нет, не вырастут. Их еще и поливать нужно…
Конечно, годы давали о себе знать, но я оставался так же быстр, как и в молодости. Опережая руку секретарши, я смахнул монеты со столешницы, отполированной наждаком жизни, в свой карман. Мне нужнее. Да и зачем женщине деньги? Все равно потратит на какие-нибудь глупости. Тушь, помада, румяна – что еще нужно им для счастья? Счастье мужчины достигается непомерным трудом и не в последнюю очередь зависит от полноты стакана.
– Вечером получу остальной гонорар и утром заплачу тебе, – пояснил я.
– Если к утру что-то останется, – заметила Даша.
Я лишь пожал плечами. Сумма серьезная, до утра столько не выпью. Должно остаться. Тем более, что скачки – по субботам. А в то, что мне повезет в карты, я сильно не рассчитывал. Кажется, сегодня мне повезет в любви!
Затушив сигарету в горшке с кактусом, я нахлобучил на лоб шляпу и облачился в пиджак, столь же помятый, как и моя физиономия, только более приятного темно-синего цвета. До восьми вечера оставалось не так уж и много, а мне предстояло еще выстоять в битве с пол-литрой коньяка и добраться до "Малахита". Очевидно, что с авансом я продешевил – хватало лишь на выпивку, без закуски и без билета на трамвай. Придется пилить пешком через добрую половину города. Добрую ли? Было ли, вообще, добро в этом загнивающем городе, переполненном безумием и ненавистью?
