Призрачный бал - страница 26
Так вот почему жена старосты перепугалась, увидев Варвару с лошадкой в руке. И староста их не просто так прогнал. На его месте Варвара так же поступила бы.
– Не подумала, что Авдотья ко мне в ту же ночь примчится, – Аглая рассмеялась скрипучим смехом. – Сама бледная, растрепанная, и глазищи, что блюдца. Зло, оно же завсегда возвращается к тому, кто его сотворил. По делу и наказание. Кричала она, грозила мне, да разве уже чего исправишь? Староста ведь лошадку в печь бросил, теперь Егорка навечно к их хате привязан.
Варвара будто приросла к табурету. Значит, не померещилось ей и не приснилось. Она и в самом деле плач детский слышала. А ведь в кошмаре том старуха Варвару своей назвала. Аглая то была или нет, теперь и не вспомнить.
– Только Авдотья все не уймется. Обмануть вот меня вздумала. Я ведь велела ей Настасью прислать ко мне на ночь, пообещала, что тогда Егорушку от страданий избавлю, а ее от мук душевных. Да ты не пужайся, – махнула рукой Аглая, – ничего я Настасье не сделала бы, просто все рассказать хотела, как есть. Да только вон как оно вышло-то. Мне ведь и правда помирать скоро. В церкви отпевать не станут, так хоть теперь душу облегчу. А ты, девка, слушай да не перебивай. По молодости и горячности я много чего наворотила. На том свете с меня много и спросится. И ведь могла по-другому жизнь прожить, да глупая была, думала, не придется расплачиваться. Ты вот что, девка, как завидишь, что меня крутить и ломать начнет, уходи и не оглядывайся. Уговор ты выполнила, ночь со мной пробыла. Потому и оплату получишь от старосты. Об одном прошу, расскажи Настасье все, что я тебе поведала. Ни словечка не утаи, пусть знает.
Ночь пробыла? Варя точно очнулась, заметив, как темнота стала выцветать, предвещая скорый рассвет. Тьма больше не имела силы, постепенно отступая пред светом нового дня. Багровая луна истаяла, как и не было.
Аглая кивнула Варваре на кадку. Та все поняла и зачерпнула ковшиком воду. А когда подавала его старухе, та вдруг вцепилась ей в запястье и бесцеремонно задрала рукав сарафана. Руки у Аглаи были холодные и шершавые. Варе даже почудилось, что та оцарапала ей кожу.
– Это у тебя откуда? – Аглая больно ткнула Варю в родимое пятно. И откуда узнала?
Варвара, сколько себя помнила, всегда жила с этой отметиной, чем-то похожей на лист клевера. Ей никогда не нравилось пятно, оно казалось уродливым. А вот Захар, как только увидел, сказал, что этот знак делает ее особенной. Если бы Варя только знала, насколько особенной, то никому бы его не показала. А уж тем более Аглае.
– Родилась я такой, – буркнула Варвара, пытаясь вырваться и удержать при этом ковшик, но хлипкая на вид старушка держала мертвой хваткой. – Пустите, мне больно!
– А ну сядь, девка, и слушай меня! – Аглая вдруг разжала руки, выхватила ковшик и жадно осушила. – Ты не просто так ко мне попала. Сама судьба тебя в мой дом привела.
Пока она пила, первые лучи солнца коснулись ее дряблой кожи, румяня щеки. Аглая улыбнулась. Пусть улыбка не сделала ее краше и моложе, но теперь Варя видела перед собой не ведьму, а самую обычную дряхлую старушку, которую и бояться-то грешно. Может, с рассветом, ночные мороки больше не имели над Варварой власти?
– Бабушка, я уговор выполнила. Можно теперь пойду? Меня друзья заждались. – Она тоже робко улыбнулась.
– Друзья? – улыбка старой женщины стерлась. – Неужели ты не понимаешь, что всегда была чужой для них? Я ведь все про тебя узнала. В душу к тебе заглянула.