– Нина! Убей девку! Убей ее!
Старуха не смогла уронить меня, потому что я успел перепрыгнуть через нее, зато тут же вцепилась за правую ногу и буквально повисла на ней. Через фантом я увидел, как вторая старуха сняла со стены саблю и спешно засеменила к двери, ведущей в подвал. Надо было действовать быстро, поэтому я сформировал меч, снес голову визжащей старухе и ринулся внутрь дома.
Вторая старуха уже спускалась по лестнице, когда достиг ее. Теперь я знал, как действовать, поэтому просто проткнул ее насквозь, поразив сердце. Она успела пронзительно завизжать, прежде чем замолкла и покатилась вниз.
– Даша, Мария Ильинична, это я – Костя, – подал я голос и принялся шарить рукой по стене, пытаясь найти выключатель.
– Костик, это правда ты? – подала голос Даша.
– Да, сестренка. Это я. Погоди, я только выключатель найду.
Включив свет, я спустился вниз и увидел, что они закованы за ноги в тяжелые кандалы, которые крепились к стене. Я огляделся и, не сдержавшись, присвистнул. Это было огромное подземное помещение. Гораздо больше, чем дом, находящийся сверху. Скорее всего, подвал занимал всю огороженную территорию двора. К стенам были прикреплены цепи и кандалы разных размеров. Неподалеку находился горн. Углы которого от времени раскрошились и осыпались. Было видно, что этой печью давно не пользовались, но наверняка раньше здесь отливали и раскаляли клейма. Этот подвал был пыточной.
Старое железо было хрупким, поэтому я без труда освободил пленниц. Они тут же с плачем бросились в мои объятия.
– Я так испугалась. Они просто схватили меня и запихали в машину, – сквозь слезы проговорила Даша, уткнувшись мне в грудь.
– Кто? Старухи?
– Нет. Это были два крупных мужчины. У одного из них сломанный нос, – ответила за нее Мария Ильинична, утирая слезы.
Я сразу догадался, что это тот самый охранник, что стоял на воротах особняка Гориных. Кажется его звали Игнат.
– А Мария Ильинична сама забралась в машину и сказала, что поедет со мной. Они сначала хотели ее вытащить, но я вцепилась в нее руками и ногами, и они сдались, – продолжила Даша.
Я с благодарностью посмотрел на гувернантку. Она рисковала собой ради Даши.
– Успокойся, все прошло. Поехали к деду. Он очень волнуется, – сказал я и чмокнул ее в лоб.
Велев Даше закрыть глаза, я вывел ее из дома. Мне не хотелось, чтобы она увидела трупы старух.
Когда мы подъехали к гостинице, я увидел деда, который до сих пор слонялся по улице и весь трясся то ли от холода, то ли от волнения. Увидев Дашу, он не смог сдержать слез и, зарыдав, бросился ее обнимать. Я объяснил, что у меня еще есть дела, и вернулся к академии.
***
Я сидел в дирижабле и смотрел в окно на белую вату облаков. Сегодня был третий этап соревнований, но меня это мало заботило. Вчерашний день был таким насыщенным и тяжелым, что я ни на мгновение не смог заснуть.
К тому времени, когда я вернулся к академии, полиция уже была там. Через час после смерти младшего Горина я уже сидел напротив стола следователя и давал показания. Так как я был графом и к тому же нашлись свидетели, которые утверждали, что Горин младший напал первым, меня не арестовали.
Ночью же я показал, где лежит тело Горина старшего. Бездомный, которого звали Харитоном Безугловым, рассказал о том, что видел и слышал. А слышал он, оказывается, всё, так как никуда не уходил, а прятался в одном из цехов пекарни.
