Вдруг он ринулся ко мне и схватился двумя горящими руками за мои ноги. Они были закрыты призрачной броней выше колена, поэтому ожог я не получил. Палкин, поняв, что его подлость не удалась, испуганно отпрянул и пролепетал:
– Я не хотел.
– Поздно, – сухо ответил я и, схватив его перчаткой за горящую руку, резко вывернул.
– Стой! Я сдаюсь! Сдаюсь! – закричал он и застучал по полу ринга второй рукой.
В это время купол над нами пропал, и я увидел встревоженное лицо Ефима Прохоровича.
– Ты в порядке? – он поднялся на ринг и внимательно оглядел меня.
– Да, а что?
– Столько огня. Думал, ты весь уже в ожогах, – он с облегчением выдохнул, когда убедился, что на мне даже одежда не пострадала.
В это время сзади послышался плаксивый голос Палкина:
– Он мне руку сломал, лицо разбил и колено выбил. Это не по правилам! Пусть его дисквалифицируют!
Я обернулся и увидел, что он жалуется своему преподавателю. Между тем члены жюри о чем-то жарко переговаривались.
– Не волнуйся, ты ничего не нарушил, – сказал Ефим Прохорович.
– Я и не волнуюсь. Что они так долго решают? – кивнул я на магов.
– Призрачные маги редко участвуют в соревнованиях, поэтому не совсем понятно, как тебя судить. С одной стороны, ты его просто бил, но с другой, применял при этом призрачное оружие и броню, которые создал с помощью своей магии. Главное условие соревнований, применять только магию, поэтому жюри теперь решают, удар кулаком в призрачной перчатке подходит под это условие или нет.
Между тем Палкина спустили с ринга и привели к нему лекаря, который после осмотра смазал рану на лице мазью и ушел. Его крики насчет сломанной руки и выбитого колена оказались ложью.
Мы с преподавателем спустились с ринга и отошли в сторону, ожидая вердикта жюри. Я совсем не волновался, в то время как Ефим Прохорович стучал ногой и хрустел суставами пальцев. Победа приносила награду не только студенту, но и преподавателю и всей академии.
– По-любому ты победишь, – сказал Миша.
– Даже не знаю. Что-то долго они советуются, – дернул я плечом.
– Надо же сделать вид, что они не просто здесь сидят и деньги получают, – усмехнулся он.
В это самое время один из членов жюри, маг с красным платком на шее, подозвал ведущего и вручил ему записку. Тот кивнул и поднялся на ринг.
– Если они объявят победителем того прыща, то я не буду участвовать в этом цирке, плюну и уйду, – прошептал Миша.
– Ты забыл: плеваться нельзя, – улыбнулся я.
Между тем ведущий откашлялся и сказал:
– После долгого обсуждения жюри пришло к выводу, что победил… Константин Родионов! – мое имя он выкрикнул и указал на меня.
Зрители зааплодировали. Ефим Прохорович с облегчением выдохнул и, похлопав меня по плечу, поспешил к преподавателям из нашей академии, что сидели неподалеку.
– Я нисколько не сомневался, – довольным голосом сказал Миша и протянул руку.
– Спасибо. Мне надо ехать, поэтому не смогу присутствовать на твоем сражении. Желаю удачи. Твоему противнику ой как не повезло! Надеюсь, мы займем два верхних призовых места, – сказал я, ответив на рукопожатие.
– Постараюсь. Но чур, я хочу первое место.
– Посмотрим, – улыбнулся я и поспешил к выходу.
У меня оставался еще целый час, поэтому я приехал на вокзал, купил билет и, опустившись на скамью в зале ожидания, еще раз в мельчайших подробностях продумал свой план.
На то, чтобы караулить Горина у меня совсем не было времени, поэтому единственный способ встретиться с ним – это его сын. Я решил забрать, ну или отобрать, телефон младшего Горина и вызвать старшего Горина. Думаю, он не будет брать на встречу с сыном много охраны, а с парочкой я вполне справлюсь. Однако и сам Горин был темной лошадкой. Я не знал, на что он способен и даже какой магией владеет. Однако надеялся на то, что спокойная жизнь лишила его части возможностей, а отсутствие практики сказались на умениях. Во всяком случае другого выхода у меня не было. Или я его, или он меня.
