– На самом деле меня зовут Араминта.
Он удивленно вскинул брови.
– Минти, Минти, рики-тики-тинти, крошка-картошка, милашка Минти. – Джок рассмеялся, глядя в ее изумленное лицо. – Я буду называть тебя Поло.
Она поняла. Ему не было нужды ничего объяснять[8].
– Я Джок. Вообще-то Джон, но все называют меня Джоком. Живешь тут, рядом?
– На Сиринга-роуд.
Он покачал головой.
– Я ничего здесь не знаю, но скоро освоюсь. Снял квартиру в Куинз-Парк – в субботу переехал. – Он бросил взгляд на ее руки. – Ты не замужем, правда, Поло? Но у тебя есть приятель, я уверен. Мне, как всегда, не везет.
Минти подумала о Тетушке, которая мертва, и об Агнес, уехавшей в Австралию.
– У меня никого нет.
Джоку ее ответ не понравился. Минти не могла понять почему, но явно не понравился. Она была серьезна – иначе и быть не могло, потому что для нее это действительно серьезно. Пытаясь исправить положение, Минти улыбнулась. Джин ударил ей в голову, хотя она успела сделать лишь несколько глотков.
– Ладно, – сказал он. – Я тебя рассмешу. Адам, Ева и Ущипни Меня пошли купаться на реку. Адам и Ева утопли. Кто остался?
Это было просто.
– Ущипни меня.
Что он и сделал – очень нежно, за руку.
– Я тебя поймал, Поло.
Она не рассмеялась.
– Мне нужно идти.
Минти подумала, что Джок попытается ее остановить, но ошиблась.
– На дорожку. – Оказалось, это не предложение выпить, а леденец «Поло». – Провожу тебя домой. Сегодня я без машины.
В машину Минти не поверила. Тогда. Кроме того, предложи Джок ее подвезти, она бы ни за что не согласилась. Всем известно, что нельзя садиться в машину к незнакомым мужчинам. Или брать конфеты – в них могут быть наркотики. Но так ли опасна прогулка пешком? Минти не смогла отказаться – она сама не знала почему. Джок открыл для нее дверь паба. Вечерами улицы тут были пустынными, если не считать компаний молодых людей, которые слонялись без дела, занимая весь тротуар – в основном молча, но иногда издавая животные крики. Или это мог быть всего один человек, скачущий под оглушительную музыку включенного на полную громкость плеера. Сама Минти не рискнула бы идти пешком, а подождала бы автобуса. Джок спросил, что находится за высокой стеной.
– Кладбище, – ответила она и неожиданно для себя прибавила: – Там похоронен прах моей Тетушки.
– Неужели? – Джок так удивился, как будто она сообщила ему о каком-нибудь чуде, вроде выигрыша в лотерею, и с этого момента он ей начал нравиться. – Ты очень любила тетушку, да?
– О, да. Она была мне как мать. Завещала свой дом.
– Ты его заслужила. Ты была предана ей и делала для нее все, что могла, правда? – Минти молча кивнула. – За верную службу полагается награда.
Сиринга-роуд отходила не прямо от Харроу-роуд, а от перпендикулярной улицы. Джок прочел название на табличке таким тоном, каким произносят «Букингемский дворец» или «Купол тысячелетия». У него был приятный голос, напоминавший нечто сладкое, темно-коричневое и тягучее, вроде шоколадного мусса. Но Минти боялась, что Джок захочет войти, а она не будет знать, как его остановить. А что, если он попытается ее поцеловать? Лафа и Соновии нет дома. Свет у соседей не горел. С другой стороны живет старый мистер Кроут, но ему восемьдесят пять, и толку от него никакого.
Джок развеял ее страхи.
– Я подожду здесь и посмотрю, как ты войдешь.
Минти сделала три шага и обернулась. Еще пять, и она окажется у двери.
– Спасибо.
