Минти нельзя было назвать практичным человеком, но Тетушка обучила ее кое-каким принципам бережливости, в том числе не занимать и не давать в долг. Сначала она дала в долг, а теперь собирается занять – может, это уже слишком?
– Посмотрим, – ответила Минти. – Я должна подумать.
Джок проводил с ней каждый вечер и почти каждую ночь. Когда он не появлялся и не звонил три дня подряд, Минти сама пыталась звонить ему по номеру на Харвист-роуд, который Джок наконец ей дал, но там никто никогда не снимал трубку. Наверное, просто опять поехал к матери. Если Джок не вернется, то из-за того, что она колеблется насчет закладной. Минти окружила себя ритуалами, молилась, носила цветы на могилу Тетушки, все время дотрагивалась до деревянных предметов в доме, двигаясь по комнате, как старуха, которой необходимо держаться за столы и стулья. Ритуалы – вместе с молитвами и цветами – вернули ей жениха. Минти решила дать ему десять тысяч.
Джок обрадовался меньше, чем она ожидала. У него был немного отсутствующий вид, словно мысли его витали где-то далеко. Он изменился, хотя Минти не могла точно сказать, в чем именно. Потом Джок объяснил, и она все поняла. Он сказал, что его мать больна. Очереди на госпитализацию придется ждать несколько месяцев. Конечно, лучше не надеяться на Государственную службу здравоохранения и заплатить за операцию в частной клинике, только Джок не может себе этого позволить. Он очень волнуется и должен на какое-то время поехать к матери. А пока будет там, заполнит бланки заявления на закладную в строительное общество.
Минти сказала, что на ее счету в банке осталось 250 фунтов, и он может взять их на операцию матери. Его банк еще не закончил перевод счета из другого отделения, и поэтому Минти сняла наличные, опустошив свой счет. Джок положил купюры в карман черной кожаной куртки и назвал Минти Ангелом. Жесткая, блестящая куртка выглядела новой, однако Джок сказал, что она у него уже несколько лет – просто Минти никогда его в ней не видела.
На следующий день он позвонил с мобильного – Минти не знала, что у Джока есть мобильный, – и сообщил, что едет в поезде в Западные графства. Благодаря Минти на следующей неделе матери заменят тазобедренный сустав.
Минти рассказала Соновии об операции, опустив собственное участие. Они были в кинотеатре, ждали начала сеанса и возвращения Лафа из туалета. Впервые после появления Джока Минти пошла с ними в кино.
– Его матери заменят тазобедренный сустав за 250 фунтов? Ты шутишь?
– В частных клиниках операции очень дорогие, – ответила Минти.
– Дорогие? Нет, моя милая, это, считай, бесплатно.
Минти это не понравилось. Она всегда подозревала, что Соновия ревнует, потому что у ее Коринны не было парня. Свет погас, и Минти взяла пакетик попкорна, который протянул ей Лаф. Ей нравился попкорн – сухой, чистый и не оставляет крошек, когда его ешь, – но в тот вечер он почему-то казался ей несвежим. Жаль, если Соновия и Лаф ополчатся на Джока – ведь совсем скоро он станет их соседом.
Как и вся страна, Минти узнала о крушении поезда на станции Пэддингтон из телевизионных новостей. Она не связала происшествие со своими знакомыми. Джок звонил накануне от матери, как и обещал, но ничего не говорил о скором возвращении. Потом он не звонил и не появлялся в течение трех дней, и Минти выглядела такой бледной и больной, что Джозефин спросила, не случилось ли чего.
