Призрак для Евы - страница 21
Деревня Лонг-Фредингтон получила такое название из-за главной улицы, протянувшейся на целые полмили от фермы Бартона на востоке до усадьбы Томаса Харди на западе. Это была самая большая из деревень с названием Фредингтон: Фредингтон-Сент-Майкл, Фредингтон-Эпископи, Фредингтон-Крус и Литл-Фредингтон. Все были живописными, как почтовые открытки; в них каждый дом, даже самый новый, каждый амбар, а также церковь, мельница, паб (теперь частный дом), школа и магазин (тоже частные дома) были сложены из одинакового золотисто-серого камня. Если вы богаты, и особенно если вы богатые пенсионеры, это очаровательное место для жизни. Если у вас есть машина или две, работа в Кастербридже или Марктоне, муж и няня, здесь тоже неплохо. Но для человека в положении Зиллы это был ад. Евгения ездила в школу на автобусе, и тут все в порядке, но в деревне не имелось ни яслей, ни детского сада для Джордана, и он целый день сидел с ней дома. У Зиллы не было машины – даже велосипеда. Раз в неделю, если им больше нечем было заняться, Энни из Олд-Милл-Хауса или Линн из Ла-Вьель-Эсколь отвозили ее за десять миль в «Теско» за покупками. Гораздо реже кто-нибудь из них приглашал ее посидеть в кафе, но такие развлечения случались нечасто. У них мужья, а она чрезвычайно привлекательная свободная женщина. В любом случае няня ей была не по карману.
У церкви Всех Святых, красивого здания четырнадцатого века, бесценная бронза из которой была украдена и сдана на переплавку, а уникальные средневековые росписи испорчены граффити, она повернула на Милл-лейн. За двумя красиво отреставрированными домами жилье заканчивалось. Было тихо, если не считать пения птиц. Дорога сузилась, и ветви буков сомкнулись над головой. Стояла поздняя осень, но день был солнечным и почти теплым. Если это глобальное потепление, подумала Зилла, пусть продолжается. Плевать на подъем уровня моря и исчезновение береговой линии – она живет далеко от побережья. Хотя, возможно, ей придется уехать отсюда, если она выйдет замуж за Джимса, своего приятеля, друга детства и самого красивого из всех известных ей мужчин.
Дойдя до брода, она осторожно зашагала по плоским камням, из которых был сложен переход через ручей. С берега на нее безучастно смотрели утки, а ниже по течению плавал лебедь. Нельзя не признать, что тут очень мило, но было бы гораздо приятнее приходить сюда из дома во Фредингтон-Крус в джинсах от Армани, дубленке и сапогах «Тимберленд», оставив у церкви «Рейнджровер». Но Джимс – гей, и эту сложность нельзя недооценивать. А как насчет Джерри? Он не стал бы просить кого-то отправить то письмо, если бы не хотел, чтобы она считала его мертвым. Однако он в любой момент мог передумать – тут ему нет равных. Главной