Призрак из хрустального шара - страница 10

– О, ясно. Он точно понравится нашей Варваре, – сказала Мелиса, раздраженно смахивая холодное тельце обратно в коробку. Подумаешь, она когда-то маленькая настаивала, что это её любимая трава, а писать в то время не умела, вот и прижилось имя без одной буквы «с».

– Ох, нарвались вы, девки непутевые, на неприятности, – покачал головой домовой. – Отправить с вами коргоруша? – пробормотал он, но потом махнул рукой. – Не поможет.

– Григорий Иванович, я-то – понятно, а расскажите, почему Варвара-то непутевая? – Мелиса спрятала коробочку с помощником в карман куртки.

– Чаю будешь, внучка? – предложил он. – Такие разговоры без малинового варенья не ведут.

Мелиса кивнула головой, соглашаясь. Дедушка многое ведал и знал, вдруг прольёт свет на то, почему их двоих отправляют в мир людей.

Домовой схватил за руку змею. Их свернуло воронкой, превращая в черную точку, и развернуло уже в небольшой, уютной кухоньке, с белыми занавесками и геранью на подоконнике.

Мелиса села на стульчик и нежно потрогала выглаженную и накрахмаленную скатерть. Она так давно тут не была, но на кухне ничего не изменилось. Те же полочки на стене, заставленные пузатыми баночками с вареньем. Косы из лука и чеснока висели по углам. Засушенные грибочки гирляндами украшали противоположную стенку от окна. Разукрашенная наливными яблочками и петушками белёная печка. Мелиса вытянула ноги и задела скрипучую деревянную доску под столиком.

И воспоминания нахлынули волной. Она родилась в те дни, когда появилась грань и началось великое переселение существ в потусторонний мир. Бабушка, пожертвовав своим бессмертием, отправилась в Навь. Отец… Полоз стал править. Ему пришлось скрыться от мира, и от дочери, чтобы всё не уничтожить. Такой уж удел всех хтонических божеств. Голографический передатчик придумали недавно, да и то общение через него с Полозом требует огромное количество тёмной энергии. Отец общался с ней очень редко. Всего-то пару раз за двести лет. Вот и воспитывали её сначала домовые, а потом – мары. Все они пытались, старались приучить змею осознанно менять облик, но всё же хтоническое божество должно воспитывать другое хтоническое божество. Поэтому Мелису определили в «эмоционально нестабильную нечисть» и постарались сделать всё, чтобы о ней позабыть…

– Чего куксишься? – поинтересовался Григорий Иванович. – Опять детство своё вспомнила? Да не переживай ты так, тебе всего-то двести лет, ещё образумишься.

Он проворно расставил мисочки заполненные вареньем и чашечки с горячим напитком. В центре стола появились тарелка с блинами, крынки со сметаной и мёдом, большой поднос с крендельками, посыпанными сахаром, и румяными ватрушками с творогом.

– Я твоему отцу говорил, что надо вас не ссылать на нижние этажи, с бумажками возиться, а нормальную работу дать. Чтобы ты и мара твоя с нечистью общались, мир познавали, – он громко отхлебнул горячего чая и закусил ватрушкой.

– А папа против. Я знаю. Мы не стабильные и в любой миг можем начать локальный апокалипсис, – проговорила она, с полным ртом наивкуснейших блинчиков.

Мелиса знала, что это Варвара нашла её яйцо на берегу болота с самым глубоким омутом. Он то расширялся, то сужался, так и норовил водоворотом засосать хтонскую змею в свои воды. И если бы мара не успела отнести подальше яйцо, то беды начались такие, что мама не горюй. Дикое хтонское божество, малообученное, да пропитанное темной энергией омута стерло бы с лица земли половину потустороннего мира.