Кочерян налил в мою рюмку коньяк, протянул ее мне и слегка плеснул себе.
– Давайте выпьем, по русскому обычаю, за помин души Лилианы.
Мы молча выпили, коньяк живительным теплом разлился по жилочкам, кровь побежала быстрее, щеки запылали. Арарат умел выбирать не только женщин, но и напитки. Я откинулась в кресле и взглянула на хозяина номера. На злодея он уж точно не был похож. Впрочем, как и на ревнивого Отелло.
– А все-таки, скажите, вы сами кого-нибудь подозреваете? – спросила я. – У вас не возникала мысль, что в жизни Лилианы мог быть другой мужчина?
Арарат досадливо отмахнулся:
– Да не было у нее никого, просто болтают все, кому не лень. Сплетни да зависть. Кругом говорят, что у нее был молодой любовник, да только я этому не верю. Глупости все это. Если хотите, рекламный трюк. У нее все было: и деньги, и внимание, и моя любовь. Она мне никогда не изменяла. А в театре просто языки чешут, так уж устроен этот мир: на зависти и злобе. Каждая актриса хочет быть примой, а если не удается…
– Ну хорошо, давайте посмотрим с другой стороны. Кому была выгодна смерть Лилианы? А вдруг это вообще предупреждение вам? У вас есть враги? Может, кто-то пытается подставить таким образом вас?
Кочерян встряхнул головой, налил и залпом выпил коньяк.
– А вот это уж, Татьяна, ваше дело. Я – бизнесмен, вы – детектив. Выясните, кто за всем этим стоит, найдите его. Я вам хорошо заплачу. Вы ведь все равно уже увязли в этом деле, возьметесь?
– Что ж… Но мои услуги стоят недешево. Двести долларов в день плюс непредвиденные расходы. Причем аванс вперед.
Арарат усмехнулся, обвел глазами номер в гостинице, явно не дешевый, и сказал:
– Это все ерунда, главное – найти и наказать. В этот проект такие деньги вложены и такими людьми, что страшно сказать. Со смертью Лилианы придется свернуть гастроли, все шоу распадется. Может, два-три выступления мы еще и продержимся, но не больше. И все, я – финансовый мертвец, если я продам все, даже девочек из кордебалета куда-нибудь в Турцию, мне не выкрутиться. – Кочерян почти в отчаянии обхватил голову руками. – А у меня обязательства перед друзьями, я своей родней поклялся, что все верну до копеечки.
Мне даже не по себе стало, так жалко мужика. Но при всем при том держался он хорошо. Я таких уважаю. Терпеть не могу мужчин, которые либо вообще никаких эмоций не проявляют, либо слюнтяйничают.
– Хорошо, я попробую вам помочь. Только давайте договоримся об одном условии: вы должны быть со мной предельно откровенны. Если мне потребуются финансовые документы, например, вы мне дадите возможность в них заглянуть?
– Да, конечно, я согласен. Я попрошу всю труппу оказать вам помощь, рассказать все, что вы потребуете. Завтра у нас нечто вроде поминок. Приходите в театр. Там сможете поговорить с людьми. Я вам сейчас принесу список актеров, кое-какие досье, их мой помощник создавал. Может быть, вам это поможет.
Арарат вышел, оставив меня в номере. Да, номерочек еще тот. Пятикомнатные апартаменты с джакузи и спортивным мини-залом. Мебель под старину, что-то в стиле ампир, если я не ошибаюсь. Удобные монументальные кресла, причудливые столики, зеркала в резных рамах. На стенах картины. Копии, конечно, но отличные, мастерски выполненные. Надо же, значит, и у нас в Тарасове есть хорошие декораторы по интерьерам. Окна выходили на набережную, радуя глаз просторами Волги. Интересно, сколько стоит такой номерок? Долларов сто-двести за сутки? Надо бы попросить ключи от номера Лилианы. У нее наверняка был отдельный номер. Покопаюсь в ее вещичках, вдруг что и раскопаю.
