Призрак в паутине. Том I - страница 14

Машина натуженно загудела и снизила скорость, по мягкой земле ехать стало труднее, но главная опасность осталась позади, слева пожар был в отдалении, земля под колесами не горела. Через несколько километров должна быть поперечная заброшенная просека, в которой и собирался укрыть машину и людей Борис Иванович. Все стали оглядываться назад, жутко было видеть, как в том месте, где они были, полыхал такой верховой пожар, что пламя практически перекрыло всю ширину просеки, горели внизу остатки от порубки и трава, фактически загорелась и правая сторона.

Мотор гудел все сильнее, и старший вынужден был снизить скорость.

– Не расслабляйтесь, ребята, еще немного, и мы выйдем в безопасное место, – сказал Борис Иванович, разглядывая в бинокль просеку слева и впереди. Неожиданно машина резко накренилась, и ее стало заносить влево. Старший повернул рычаг, машина встала, угрожающе наклонившись. Компьютер с отключенной автоматикой помалкивал. Павел, высунувшись в разбитое окно, сообщил, что левое переднее колесо просело и гусеница достает до земли.

– Гидравлика отказала, – пришел к выводу старший, и все потянулись к двери, стали спускаться на землю. На улице, по сравнению с тем, что было, веяло прохладой, ветер переменился и стал дуть почти вдоль просеки, дым относило в другую сторону, жара от огня уже не было, только заходящее солнце слегка припекало. Левое переднее колесо неприлично задралось вверх, среднее вообще было спущено, машина опиралась на гусеницу и стояла, сильно наклонившись. И вообще, на нее было страшно смотреть. Краска на левом борту обуглилась и облупилась, пластмассовые части перил оплавились и висели сосульками, резина на колесах обгорела и потрескалась. Тем не менее, комбайн был цел, люди спасли его, а он спас людей. Борис Иванович обратил внимание, что оба механика держат руки как-то на весу, вспомнил, что они буквально под огнем меняли лопнувший шланг.

– Покажите руки, Павел, принеси воды и аптечку. Будем надеяться, что у вас ожоги только первой степени, конечно, поболят, но пройдут бесследно.

Борис Иванович нашел в аптечке спирт, немного отлил в стаканчик, добавил чистой воды и, смачивая ватки, аккуратно начал смывать грязь у обоих механиков. Они покряхтывали, но терпели. Затем он смазал раны и ожоги более крепким раствором спирта и забинтовал.

– Ну что, мужики, мы, можно сказать, счастливо отделались. Натерпелись, правда, и травмы есть, но машину отремонтируют, а травмы заживут. Однако, нам надо еще подальше отъехать, здесь машину оставлять еще опасно. Как, сможете управлять?

– Сможем, из четырех рук уж найдем одну или две, чтоб кнопки нажать.

– Вот и ладненько, опускайтесь на гусеницы и потихоньку поехали, вон там просека расширится за счет поперечной, там машину и оставим.

Уже без приключений доехали до места, оставили машину, взяли свои вещички, и Борис Иванович повел их, как он сказал, «на отдых». Они уже подходили к старому сенному навесу, когда как-то сразу небо нахмурилось, стал крапать дождик, а когда компания расположилась на прошлогоднем сене, и вообще полил весьма прилично. Экипаж с удивлением встретил это неожиданное для них явление. Борис Иванович, поясняя, что дождь вызван искусственно для борьбы с пожаром, наконец, достал свой телефон, связался с диспетчерской, сообщил, где они и что сделали. В ответ он получил замечание, что заставил беспокоиться, не выходя на связь, и что вертолет за ними может прилететь только рано утром в связи с запретом на полеты в зоне пожара. Кончив переговоры, Борис Иванович вытащил из своего ранца широкое полотенце, расстелил его и выложил съестные припасы, все последовали его примеру, и на импровизированной скатерти появилось приличное количество самой разнообразной еды. Они приступили к обеду и ужину одновременно, при этом каждый старался угостить всех остальных своими яствами. Несмотря на пробудившийся сильный аппетит, все ели не спеша, смакуя и похваливая все, что попадало на зуб. Постепенно, по мере удаления голода разговор перешел на воспоминания о пережитом. Опасность осталась позади, и теперь все подшучивали друг над другом, находя комичными те или иные эпизоды. Это была своеобразная разрядка после сильнейшего нервного и физического напряжения. Один Борис Иванович ел молча, устремив неподвижный взгляд куда-то вдаль. Только он хорошо представлял, каких масштабов это бедствие и сколько трудов будет стоить восстановление потерь. Дождь монотонно шумел по крыше навеса, местами сквозь дыры потекли струи воды, но компания оказалась в удачном месте. Было тепло и спокойно, скатерть опустела, разговоры постепенно затухали, и они один за другим стали пристраиваться спать.