– Степ, что, плохие дела?
– Да, неважные, людей толковых в дальних лесничествах не осталось. Вот и крутимся. Ладно, Катерина, пока, мне звонить надо.
Степан положил трубку, взял мобильник, Борис Иванович долго не отвечал, наконец ответил.
– Рассказываю обстановку, – сразу по делу заговорил он, – трубы разморожены, наверно, по всей длине…
– Двигатель как? – перебил Степан.
– В двигателе антифриз, поэтому цел, сейчас здешний механик, виновник этих бед, будет его запускать. Но есть что и похуже, кажется, лопнул корпус водозаборного насоса. Сейчас трудно разглядеть, из канала надо поднимать. Ну, а по мелочи, почти все колеса спущены. Подогнали трактор с компрессором, накачивают. Вот такие дела.
– Понял, Борис Иванович. К вам едет бригада Иванникова, работать будут до упора.
– Хорошо, Степан Иванович! Иванникова знаю, дельная бригада, думаю, справятся.
Степан открыл в компьютере инструкцию злополучной дождевалки.
– Так, – стал читать он, – фронтальная дождевальная машина с двумя крыльями, с шириной захвата, в данном исполнении – пятьсот метров, с забором воды из канала по всей длине поля. При длине поля в один километр машина поливает площадь в пятьдесят гектаров.
Степан стал искать описание приемного насоса, чтобы определиться с его ремонтом или заменой. Прибежала пятнадцатилетняя дочь с пакетом снеди и сообщила, что мама сказала, надо есть сейчас, а то жарко, все испортится. Забежала в диспетчерскую, о чем-то поговорили, расхохотались, заглянула в дверь к отцу, помахала ладошкой и убежала восвояси. Тут же заглянула Люся.
– Степан Иванович, что вам принести: чай или кофе?
– Лучше чай. Позови сюда Никитича и принеси для него чайную кружку.
Антон Никитович Титов был бессменным заместителем много-много лет и очень многих начальников мастерской. Он обладал уникальными знаниями устройства всех тракторов, лесных и сельскохозяйственных машин. Мог собрать прибывшую в разобранном виде машину, которую видел впервые, только бегло прочитав принцип действия и глянув один раз на картинку. Был спокоен и трудолюбив, в его характере отсутствовало только одно качество – он не был командиром. Мог поработать за кузнеца, токаря, фрезеровщика, электрика, слесаря, сварщика, но совершенно не умел организовать работу коллектива. Его возраст знали только в отделе кадров. Никто не помнит, чтобы он болел или жаловался на усталость.
Дверь открылась, в проеме встал невысокого роста, но широкоплечий пожилой человек в халате, много раз стиранном. Вытирая тряпкой руки в машинном масле, вопросительно смотрел на начальника.
– Никитич, отмой руки в диспетчерской и приходи, совет держать будем.
Степан опять вгляделся в чертеж насоса, приходя к мысли, что починить вряд ли удастся.
Вошел Титов, без халата и неотъемлемой фуражки, в клетчатой рубашке он стал выглядеть по-домашнему. Следом вошла Люся с двумя чайниками и кружкой, поставила все на стол. Степан, расстелив чистый лист бумаги, высыпал на него содержимое домашнего пакета.
– Садись, Никитич, попьем чайку, заодно посовещаемся. Люся, сядешь с нами?
– Нет, мне сводку сейчас принимать, да и обедала я.
– Ну, тогда угощайся.
– Она взяла конфету и удалилась.
Степан плеснул в свою кружку немного заварки, долил кипятком и отставил кружку остывать. Никитич вылил почти всю заварку, добавил кипятка в кружку и в заварной чайник и сразу с удовольствием стал прихлебывать горячий и почти черный чай.
