Дева Мария его встретила на фасаде церкви, и застенчиво улыбнулась. Уж она понимает толк в часах, если столько времен под дождями, ураганами и снегами стоит снаружи храма и не заходит внутрь. Петер всегда обращался к ней, Богоматери. Здесь же, на фасаде были задумчивые покровители Бамбергского епископства – святые Генрих и Кунигунд, а также покровители города Нюрнберга святые Себальд и Лоренц. Петер их всегда смущался. Поэтому в этот раз просил их зажать уши и дать поговорить по душам с Богоматерью. Такой уж он был своеобразный христианин.
Петер задал всего один вопрос: «Кто приходил к нему год назад, тем жарким августовским днем?» Смысл этого вопроса был прост, Петер пытался определить: попал он в сети дьявола с этим заказом или нет.
Он долго простоял на площади, и только когда его заметил молочник Магнус, он побрел в свой одинокий дом.
«Неужели гибель семьи – это расплата за заказ?» – вот о чем думал он.
Утром он зашел к Францу, и повел его в мастерскую.
Франц по пути выдал Петеру еще один мешочек с летним сбором трав. Жена Франца, озабоченная бессонницей Петера еще после зимних похорон стала снабжать его травами для сна. Он заваривал вербену, мяту, розмарин, но пока ничего не помогало. И в кабаках сидеть не мог и заснуть не мог.
– Кто же это был, дружище Франц? Спрашиваю, и понимаю, меня сгубила жадность, не разглядел сатану, принял его заказ, а себя успокаивал, что якобы заинтересовался работой. Он ведь сам к деньгам не прикасался. Я их взял, да рассчитался с долгами, да продлил аренду, да хоть что-то смог принести в семью.
Ты же помнишь. Меня собирались выгонять с подвала за долги. Что случилось с моей семьей – это может наказание за связь с дьяволом? Франц, ты скажешь мне ответ или нет?
Но друг его долго смотрел на это необычное металлическое яйцо и молчал.
– Вчера не прилетела птица.
– Та, что ты подкармливал?
– Да.
– Позволь тебе напомнить, мой сердечный друг Петер, как Святой Августин, влиятельный богослов поздней античности, говорил?
– Напомни Франц, напомни.
– Демоны могут обманом ввести честного человека в заблуждение, заставляя думать, что ему дарованы магические силы. Но в тебе нет гордыни от своего дара, в молитвах нахожу тебя, отчего же ты должен быть наказан? Не казни себя.
– Да-да, иди Франц, – ты смущаешь моих гостей.
– О ком ты?
– Да вот же они, женщина с детьми, – и Петер показал Францу темный угол, в котором последний никого не обнаружил.
Петер выпроводил Франца, тот уже свернул на улицу Вайссгербергассе, когда успел подумать, что звука часов он сегодня не услышал, – часы остановились. Франц бросился обратно. Франц бежал спасти друга так, как не бегал с молодости, когда раздался тот грохот, которого он никогда уже не забудет. В клубах пыли он увидит лишь гору камней от стены, что завалила подвал мастерской. Он будет спрашивать, успел ли выбежать Петер, и кто-то скажет ему вдруг, что видел Петера стоящим посреди мастерской. Когда появились первые шумы осыпающейся штукатурки, когда прорвались резкие звуки треска стен, когда раздался грохот камней, – Петер не шелохнулся.
