– Не стоит! – чувственно прошептал проводник. Собачьи стаи были реальной угрозой и пялиться на сучье потомство, даром не обходиться. Внимательно оглядывая пространство, обошли мятые остовы машин пологим полукругом. Изредка, назойливая птаха закатывала короткую трель и затихала, словно отдыхая, от дробного звука. Лесок поредел и начал заваливаться в канавы, словно расчесанный гигантскими граблями. Стволы обмелели и перешли в подлесок, высветляя пространство. Мы шли дальше, стараясь держаться вершин и не спускаться в неглубокие овраги. Время в пути, летело незаметно, оставляя тонкую боль сожаления о потугах крайне загаженной технократическим безумством обитателей природе. Внезапно воздух вокруг угрожающе потемнел. Казалось округа нахмурилась, застыв перед смертельным броском, лишь угрожающий шорох звучащий из далека, накатывал по нарастающей!
Степан сосредоточенно озирался и быстро повел меня к окраине леса. Горизонт внезапно раздвинулся, и я замер от изумления, вокруг шелестела, поражая размерами, гигантская свалка мусора. Пара огромных, проржавевших комбайна стояли в центре, с откинутыми мусороприемниками. Траки, наполовину засыпанные мусором и густо закаленные вороньем. Самих птиц в округе не видать.
– Придется рискнуть! – сообщил проводник с побледневшим лицом. Я повернулся к нему, внутри все сигналило о надвигающейся опасности!
– Можно годами ходить тут и ничего! Тебе, космонавт везет! Свалка вышла на охоту, и шансов у нас мало, точнее один. Кабина комбайна, добежим, будем жить!.. Бегом! – заорал Степан и рванул к мусороперерабатывающей машине. Впереди в сполохах потемневшего горизонта двигалась, мелькающая хламом стена мусора. Буря!
– Ледааа! – предупреждающе крикнул надрывая до предела легкие и рванул следом за проводником. Вряд ли охранница не заметила приближающуюся угрозу, но мне так легче. Ноги проваливались в пухлые шапки набросанного мусора, иногда увязая по самые колени. Беготня выматывала, широкая спина впереди стала удаляться. Шелестящее дыхание догнало и накрыло шорохом все возможного целлофана. Дыхание буквально залепило и отмахиваясь, заметил, как бегущий впереди Степан упал. Пригибая голову от резких порывов шелестящего ветра, дополз до него, и обомлел.
Яркая упаковка с броской надписью, прочно облегала голову проводника. Край пакета затянулся на шее и внутри явно начинались какие-то процессы. Руки проводника тщетно царапали плотную упаковку, на проступающем из пластика лице!
Резкий жар в ноге заставил отвлечься от задыхающегося Степана, на ноге прочно обосновалась такая же упаковка и судя по ощущениям усердно варила мою ногу. Руки никак не смогли зацепиться за край пакета, тщетно скользя по высокопрочному целлофану! Волна паники начала разрастаться!
Леда появилась из шелестящей мусором стены, как ангел с небес! Ловко распорола упаковку на голове проводника. Захрипевший Степа прижал ладони к лицу, исходившему парком, словно не веря в свое спасение! С ноги пакет слетел как бы мимоходом, ловко срезаный длинным лезвием. Поднявшая нас на ноги Леда, погнала как баранов вперед. Несколько раз термопакеты цеплялись к конечностям, но бдительная охранница удаляла их с профессиональным хладнокровием.
Гулкие ступени металлического трапа, ноги несколько раз срывались под резкими порывами ветра, снизу подпирал хрипевший проводник не давая упасть. Сквозь свист и разноладный шелест, слух уловил гулкий удар открывшейся двери. Меня буквально внесли в кабину и дверь с грохотом закрылась. Обессиленные повалились на пол, слушая приглушенный звук бури. Мощные удары сотрясали просторную кабину мусоросборщика, в запыленных окошках бушевали разномастные целлофановые волны!
