Войдя в полумрак спальни, он вдруг уловил тихий стон жены. В испуге он бросился к кровати.
– Даша, Дашенька, что с тобой? – склонился он над женой. – тебе плохо? Что у тебя болит?
– Ничего не болит. Ничего, – пробормотала сонным голосом Даша. – Просто… просто приснилось…
Аркадий облегчённо вздохнул, быстро разделся, не включая свет, и улёгся рядом с женой.
– И что же такое страшное тебе приснилось? – поинтересовался
он, обнимая жену.
И тут Даше стало неимоверно стыдно. Ведь она только что изменила мужу. Пусть в мыслях, но удовольствие-то было настоящим. И представляла-то она не мужа, а другого мужчину: партнёра по творческому адюльтеру. И что самое плохое; ей было хорошо. Очень хорошо. И теперь придётся скрывать это чувство не только от мужа, но и от Макарова. Вот что страшно…
И как хорошо, что она не закричала в момент кульминации. Неизвестно, что тогда Зимин подумал бы. Хотя, он может и задуматься, почему я стонала. Он же спросил об этом, а я до сих пор молчу. Не пробуждаю ли я в нём ненужные сомнения? Надо что-то придумать. Что-то ответить…
Может, вот это попробовать…
– Дорогой, только не ругайся, ладно, – прошептала она. – Я тебе изменила.
Наступила пауза…
– Когда?.. – Шёпот мужа прозвучал как набат. – С кем?
– Только что, – призналась Даша. – С Сашей…
– С Макаровым?! – в голосе Аркадия было столько изумления, что Даша не выдержала и рассмеялась.
– Нашла о чём сме… – И тут до него дошло. – Что значит: только что?.. Как он умудрился к нам попасть? Или это ты его незаметно пустила, пока я в интернете чатился?..
– Да нет, дорогой, просто мне это только что приснилось, – ответила Даша и облегчённо (и незаметно) вздохнула.
А в ответ… было молчание, и Даша снова забеспокоилась.
…И вдруг Аркадий заржал во весь голос.
– Ну, Дашка… ну ты… даёшь… – с трудом выдавливал он из себя каждое слово сквозь смех. – Из… изме… нила!..
Отсмеявшись, он вдруг сказал:
– Слушай, а не пора ли тебе завязывать с этими съёмками?
– С какими съёмками? – поинтересовалась Даша, хотя прекрасно
поняла, что он имеет в виду.
– Ну, с этими, где интимные сцены. Вот, и профессор тоже так думает. Негоже, говорит, замужней даме в таком участвовать.
– И как я об этом скажу Макарову, например: «Всё, Саша, больше мы с тобой не будем кувыркаться. Ищи себе другую партнёршу». – Даша легла на спину и заложила руки за голову. – Я уж не говорю про режиссёра. Ему же придётся переснимать весь сериал. Я уж не говорю о неустойке, которую придётся выплачивать.
– А зачем весь сериал? – усомнился Аркадий. – Только интимные сцены. Пусть твой Макаров с другой женщиной кувыркается. Ну, что ты скажешь?
– Что я скажу? – задумалась Даша. – Может, ты и прав. И профессор этот, тоже прав. Но, вот я подумала сейчас об этих съёмках и вспомнила. какой огромный заряд эмоций они мне придают. И весь этот заряд я несу тебе, дорогой. И только тебе… Ты не боишься, что наша жизнь после этого станет не такой интересной, как сейчас?
– А ты не боишься, что этот заряд ты когда-нибудь потратишь не на меня, а на Макарова, например? – Решился задать Аркадий прямой вопрос.
Даша в ответ долго молчала… и вдруг спросила:
– Слушай, Зимин, а что ты станешь делать, если вдруг я тебе изменю? Наверное; на развод подашь? Или задушишь в гневе? А, Зимин?
– Можешь не бояться душить я тебя не стану, – успокоил Аркадий жену. – Что же касается развода… то здесь всё зависит от ситуации. Если ты сделаешь это ради удовольствия, то, может быть, я это перетерплю. А если ты сделаешь это ради того, чтобы родить от
