Скворец, благодарно кивнув, принялся клевать манго. У бедолаги пересохло в клюве после долгой дороги.
– Как тебе манго? – поинтересовалась у Скворчихи Й-Ола.
– Неплохо, – жеманно ответила та, – Только ёлкой попахивает.
– Дорогая, не дури, – сказал Скворец с набитым клювом, – манго всегда пахнет ёлкой! Сама же в Африке говорила, что родину напоминает!
– Как ты только терпишь такую капризулю? – возмутилась Белка.
– Ничего не поделаешь, – вздохнул Скворец, чистя клюв о ветку, – приходится потакать будущей мамочке…
– А ты?! – обратилась Белка к Й-Оле, – ты-то почему свои родные шишки превращаешь невесть во что? Тоже ради этой будущей мамочки?!!
– Ради будущего папочки, – ответила Й-Ола и легонько щёлкнула Белку по носу, – а то она его своими капризами насмерть загоняет!
Скворчиха, услыхав эти разговоры, немножко смутилась и сказала:
– Ну ладно, мне пора уже гнездо обустраивать… Дорогой, не задерживайся долго!
И юркнула в скворечник. Скворец, приободрившись, расправил пёрышки и издал душераздирающий вопль.
– Это песня влюблённого павлина, в Африке научился, – пояснил он Белкам, которые чуть было не попадали с веток от неожиданности.
– Ну ты артист! – уважительно сказала Й-Ола, – А ещё что-нибудь можешь?
– Для тебя – всё, что угодно, – галантно расшаркался Скворец, – хоть Соловья могу изобразить, хоть Лягушку, хоть вопли Носорога или даже жужжание африканской мухи Це-це! Однако действительно надо бы домом заняться, а то в голых стенах как-то детишкам неуютно будет…
– Лети уж, – добродушно сказала Й-Ола, и вырастила на своей ветке комок пуха, – это тебе для гнезда.
Скворец благодарно кивнул, схватил пух и нырнул в скворечник.
Птицы занялись обустройством гнезда, а самая нахальная Белка принялась прыгать на ветке, привлекая внимание Й-Олы.
– А ты чего суетишься? – спросила та.
– Кушать хочется, – насупилась Белка, – со жратвой весной туго, ни тебе орехов, ни ягод, ни грибов. А яйца и птенчиков ты есть не разрешаешь! Всяким там туристам залётным – так пожалуйста, и ананасы, и манго… а нам, аборигенам, фигушки… Шишки-то зелёные ещё!
Й-Ола немного поразмыслила. «Голодные Белки – не лучшие соседи для Скворцов. А Скворец такой забавный, с ним не соскучишься…» – подумала она и на всякий случай превратила часть своих зелёных шишек в спелые кедровые.
– Это для вас, – сказала она Белкам, – только чтоб ни одного гнезда не трогали! И чур не драться! На всех хватит!
Белки, действительно собиравшиеся было немножко подраться, разбежались по веткам и вскоре из кроны Й-Олы слышались только звуки разгрызаемой скорлупы и возня в скворечнике.
Глава шестая. Табуретки, Ананасы и Валенки
Время шло, Й-Ола выросла так, что смотрела на Берёзы сверху вниз. Под её развесистой кроной по-прежнему кипела жизнь. Фиалки отцвели, но вместо них зацвели другие растения, иных Й-Ола даже не знала по имени. Но поскольку на условия жизни никто не жаловался, разговаривать с такой мелюзгой не было необходимости. Й-Ола продолжала поддерживать прозрачную тень, а когда шёл сильный дождь – разворачивала ветки так, чтоб жители нижнего яруса не страдали от наводнения. Когда Ботаник в следующий раз забежал навестить Й-Олу, он даже присвистнул от удивления.
– Оба-на, – сказал он, запрокинув голову и пытаясь увидеть верхушку, – ничего себе, деревце выросло!
– Да уж, – горделиво приосанилась Й-Ола, – я очень старалась!
– Уф, – сказал Ботаник, – что-то я совсем заработался… Какая у тебя тут травка замечательная… можно, я присяду ненадолго?
