Как-то ночью я проснулся от того, что она плачет. Спросил, что случилось, а она просто ответила: «Я проиграла, Алекс, мне ни в чем отказа бы не было, веди я себя нормально… А я на исходниках…» И все. Следующие несколько дней она опять молчала, а у меня созрел план. Аленке нужно было позвонить Роману в Москву и покаяться. Сказать, что влюблена, просто боялась открыться… Так мы и сделали. И он поверил. Наверное, она ему нравилась, раз так быстро простил. «Ты только, пожалуйста, живи дома и иди куда-то учиться,» – только и сказал он. Сразу купил ей билет в Москву и попросил не опоздать на самолет.
В аэропорту я радовался, что у сестры настает новая, счастливая жизнь, а она так странно посмотрела на меня и сказала: «Алекс, никогда мы с тобой больше не увидимся. Я последний раз на родной земле, береги родителей». Я вздрогнул тогда, но не придал значения ее словам.
– А она что? – спросила изумленная Яна.
– Да что? Пошла на посадку, улыбнулась печально и помахала мне рукой. Больше мы ее не видели.
– А фотография ее есть?
– Да, – парень достал бумажник и показал маленькую цветную фотографию девушки, чем-то похожей на Веру Брежневу. – Это перед кастингом еще.
Яна вглядывалась в черты миловидного лица и представляла, как эта девчонка бегает в школу, играет с подружками во дворе, голодная ищет, что бы съесть в старом холодильнике и мечтает перед сном, лежа на своей железной койке в одной комнате со взрослым братом.
– Какая красивая девочка, – прошептала Яна.
– Ну… Симпатичная – это точно, – ответил Александр. Черты лица его разгладились, и он больше не казался девушке таким отвратительным. – У нас в поселке такого типа девчонок много – со светлыми волосами и худеньких. Потом они выходят замуж и превращаются в коров.
– В коров? – Яна не могла представить Аленку расплывшейся теткой.
– Ну мужу готовят и с ним за стол садятся, рожают часто, не следят за собой…
– Женщина, ставшая матерью, не лучшая мишень для оскорблений, – вспылила девушка. – Лучше расскажите, что там у Алены с Романом произошло.
– А что произошло… Она жила с ним, как с мужем, но без росписи, – криво улыбнулся Александр. – Потом узнала, что у нее ВИЧ, и выбросилась с крыши шестнадцатиэтажки. Упала на козырек подъезда, еще дышала, но в машине «Скорой» сердце остановилось. Придавила результаты анализов магнитом на холодильник и маркером рядом написала: «Прости»… Ну а через год Роман узнал, что тоже заражен… Так что ему крышка, поверь мне.
– Но почему ты ненавидишь его? – удивилась Яна. – Ведь это она его заразила! Он поступил с ней по-человечески, а она… Ты… За что?
– Тебе не понять. Когда твоя двадцатилетняя сестра погибает вот так нелепо… А он… Просто пользовался ее молодостью, она была никто. Умерла – и умерла. Он просто оплатил транспортные расходы по доставке тела домой, а сам даже на поминки не приехал. Была девчонка – нет девчонки. Так, пустой звук! Сон! А мы, ее родные? Он с нами даже не поговорил толком, а ведь мог приехать, посидеть за одним столом…
Яна отпрянула – такой злобой были наполнены его слова. Сколько же эгоизма и неблагодарности в людях, и неважно, какой они национальности и вероисповедания!
– Но ведь ты как-то оказался рядом с ним, – ответила она. – Роман тебя даже коллегой назвал. Что, скажешь, сам приехал и выучился на ювелира?
– При чем здесь ювелир?
– Но Роман… – ответила девушка. – Или я ничего о нем не знаю?
