В тот день ей не хотелось неизвестной баночной пищи, а хотелось живой и горячей и в людном месте. Потому что кроме голода по пище ей хотелось увидеть и живых людей тоже. Ведь спала-то она в одиночестве.
Под полуденным холодным дождиком она просеменила в итальянский ресторанчик под певучим названием Великий Карусо.
Однако войти в него безостановочно ей не удалось. Дело было в том, что как раз на пороге ресторана стоял сам синьор Карусо, и он был велик. Для дверей. Рядом с ним невозможно было пройти. Можно было только протиснуться.
В другой раз Лошадница семенила бы себе дальше, потому как знала эту скверную манеру знакомства с женщинами у средиземноморских мужчин, но чувство голода явно побеждало, и она начала протискиваться. Где-то на середине пути ее милая сердцам многих грудь уперлась в Карусо, который, явно, пользовался своим центровым положением и пока не собирался поджиматься.
Лошадница замерла и экономно вдыхала запахи свежей сдобы, мускатного ореха и ванильного ликера.
Сам Карусо попахивал свежим Халстоном, что гармонировало с его смуглой кожей и открытым до самой макушки лбом.
То ли от контакта его талии с ее грудью, то ли от возбуждающего давления ее тонкого коблука на мизинец его левой ноги, но уголки рта синьора Карусо поползли вверх.
В конце концов они, как говорится, разминулись, но при этом оба оказались внутри ресторана. Не успела Лошадница отряхнуть сахарную пудру с любимой сердцам многих груди, как к ней подлетел мэтр. Было понятно издалека, что он не случайно занимал такую позицию в ресторане – он явно соответствовал ей и по росту. Был он невысоким, но гостеприимным до чрезвычайности со своей гигантско-белозубой улыбкой поперек загорелого лица.
Мэтр учтиво склонился перед Лошадницей и спросил, для скольких человек ей хотелось бы занять столик. Лошадница сразу оценила его каталонское чувство юмора и спросила его в ответ: «Какой сегодня день недели?»
– Сегодня четверг, после полудни. Как видите, мы совсем не заняты, так что вы можете выбрать любое место.
– Пожалуй я сяду вон там в проходе, между туалетом и дверью на кухню. Из того угла отличный обзор всего заведения, и вашим официантам с подносами не надо будет таскаться через весь зал.
Синьор Карусо слышал весь диалог и подумал, что именно дождливая погода по четвергам приносит таких странных клиентов в его место. Однако, вида он не подал, а сделал какой-то служебно-собачий знак мэтру, чтобы тот исчез. Он сам проводил Лошадницу к выбранному ею месту.
На ножке столика из узорной блестящими заклепками кобуры пистолета торчало меню. Синьор Карусо заправски выхватил его и расстелил перед Лошадницей.
Она сразу определила, что меню всего лишь предлог, чтобы начать разговор о многом другом. Карусо смотрел на нее в ожидании вопросов. Дело было в том, что в меню названия большинства блюд были жирно перечеркнуты, а нетронутыми были только две строки, написанные восточными символами.
– Принесите мне пожалуйста супа с сухариками для начала. Я не ела несколько дней, и кажется, что во мне все слиплось до девственного состояния.
Брови синьора Карусо поползли вверх, а щеки его запылали. Он ожидал вопросов.
– Скажите, любезнейший, вы держите при заведении кур-несушек?
– Сеньорита может не сомневаться. Выпеченные изделия, например, блинчики по-генуезски требуют утренней свежести не oвулированых яиц. А где достать такие с гарантией? Вот и приходится иметь свои яйца.
