Поэтому вызывает восхищение, как легко и непринужденно многие авторы использовали и используют слово «демократия» для описания заведомо недемократических конструкций. Макс Вебер с концепцией «плебисцитарной демократии», теоретики «элитной демократии» (Йозеф Шумпетер, Роберт Даль, Сеймур Липсет, Джованни Сартори), Гильермо О'Доннел со своей «делегативной демократией» и пр. открыто утверждали, что «демократия» на самом деле означает не правление народа, а правление от имени народа, право на которое приобретается на выборах. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, сколь авторитетно в гуманитарных науках имя отдельно взятого Вебера, как велики его заслуги, но утверждаю, что он и многие другие подменяют понятия.
Нигде и никогда, кроме как в античной Греции, прецедентов демократии не было, по крайней мере в последовательно разработанном виде. Покажи какому-нибудь Аристотелю «современную демократию», он, скорее всего, плотно бы задумался на тему, как и почему с течением времени содержание понятия может измениться почти полностью.
Однако от «современной демократии» никуда не деться. Попробуем разобраться, что имеется в виду.
А имеется в виду набор правовых и политических институтов, призванных обеспечивать гражданам определенный набор личных, политических, экономических и пр. прав и свобод, участие всех желающих граждан в управлении государством, учет их интересов и мнений при выработке, принятии и реализации государственных решений (дальше я буду говорить о демократии именно в этом значении). Принципиальное значение имеют выборы, а также референдум, это системообразующие институты («один человек – один голос»). Из истории и текущей практики известно, что форматы демократических институтов могут быть довольно различными. Так, выборы бывают прямыми и косвенными. Типический пример последних – избрание президента США коллегией выборщиков. На референдум выносятся инициативы не по любым вопросам, а лишь те, которые разрешены (не запрещены). И при условии соблюдения соответствующих процедур, по общему правилу призванных подтвердить, что предлагаемая инициатива действительно представляет интерес для большого числа людей и достойна вынесения на всенародное голосование и т. д.
Естественно, такой подход предполагает признание вполне себе демократическими не только стран Запада, но и, например, Ирана, в котором проводятся не просто выборы, а по-настоящему альтернативные выборы. Да, шиитское духовенство через специальные органы (конституционные, обратим внимание) обладает правом снимать с выборов кандидатов, которых посчитает недостойными. Но легальные основания для снятия с выборов предусмотрены в законодательстве многих стран. И если на то пошло, неизвестно, что еще хуже: снятие с выборов загодя или публичные истерики и «промывка мозгов» после успеха партии или политика, не отвечающих якобы общепризнанным представлениям о хорошем и правильном, каковые имели место, в частности, после победы Свободной партии Йорга Хайдера в Австрии в 1999 году или выхода Жан-Мари Ле Пена во второй тур президентских выборов во Франции в 2002 году. Да, в Иране не позволят проповедовать иные религии, кроме шиитского ислама и атеизма. Но и в западных странах тоже много чего проповедовать нельзя. Даже за одно слово «негр» кое-где нарвешься на серьезные неприятности. Можно спорить по поводу допустимости тех или иных ограничений и санкций, их адекватности, но это уже зачастую будет спор даже не об институтах, а о форматах институтов.
