– Стефан Дайер, – из гула голосов в столовой внимание цепляется за это имя. – Это правда он?
Я чуть не спотыкаюсь о порог и настороженно оглядываюсь. Ох, а столовая, оказывается, находится в красивом зале с высоким потолком и длинными, узкими окнами. Огромные люстры со множеством свечей висят над головами, но вместо огня горят они магическим светом. Столы человек на шесть, тянутся рядами вдоль зала, а раздача готовой пищи происходит за прилавком, где суетятся кухарки в поварских колпаках.
В просторном зале полно адептов, но преподавателей и самого Дайера нигде не видно. Тогда о чём это они говорят?
– Да, представляешь, как нам повезло? Я видела его только раз, мельком, и слухи о том, что он здесь, оказались правдой… – восторженно щебечет светловолосая первокурсница.
Оказывается, это просто очередной восторженный разговор двух юных адепток за дальним столом. Ничего странного, Дайер действительно очень популярен, особенно среди впечатлительных девушек. В основном благодаря своей головокружительно быстрой карьере, но ещё и благородное происхождение сыграло свою роль.
И что такой человек делает в этой глуши? Это же странно.
И никто эту странность не замечает.
Размышляя об этом, я беру жестяной поднос и прошу положить мне рагу и салатик. Выглядит аппетитно, в интернате нас кормили не так разнообразно. Отхожу и разглядываю столики в поисках свободного места.
Я настолько погружаюсь в свои мысли, что не замечаю стремительно приближающуюся Вилму. Резкий толчок в плечо – и я стремительно приближаюсь к полу.
В голове проносятся разнообразные ругательства, я бросаю поднос от себя и вытягиваю руки. Мне везёт, если так можно сказать. Поднос скользит по полу и врезается в ножку стола: не переворачивается, но еда радостно подпрыгивает и на треть вываливается из тарелок, только чай разливается полностью.
Застываю на полу, упираясь коленками и ладонями. Они горят огнём от ушиба.
– Ой, не заметила. Тут какая-то кучка грязи под ногами, – слышу над головой противный голос Вилмы.
– Ах ты… – просится неприличное слово, но срабатывает рефлекс: благородных не обзывать. – Слепая? Совсем страх потеряла, человека грязью называть?
Я встаю и отряхиваюсь. Смотрю на Вилму испепеляющим взглядом.
– Намекаешь, что мы равны? Не мечтай!
– А почему нет? Или то, что тебе повезло родиться в благородной семье, делает тебя лучше? Нет, потому что без родителей ты ничего не стоишь. Наверное, поэтому тебя в такую глушь и сослали.
– А ты! Обманщица! С нетерпением жду, когда тебя разоблачат!
Вилма краснеет. Несмотря на попытку оскорбить, видно, что ей нечего ответить по существу. Мне даже не обидно, в интернате и не такого наслушалась.
– Готовься к первому практическому занятию! Обмануть там не получится. Нужно будет вызвать фамильяра, – заканчивает она, а потом уходит, не дождавшись ответа.
Остальные понимают, что концерт окончен, и в столовой нарастает гул голосов. Ловлю пару взглядов: к счастью, в них нет презрения, только любопытство. И иду к подносу, тяжело вздохнув.
Фамильяр у меня есть, но с Вилмы станется начать издеваться над Роей. Это действительно редкость, обычные фамильяры гораздо больше по размерам, и принимают вид животных, а не насекомых.
Поднимаю свой поднос и отношу к столу, где сгружают грязную посуду. Ставлю тарелки с ополовиненным обедом на чистый поднос – выкинуть еду рука не поднимается. Она же нормальная, не упала. Приземляюсь на свободный столик, а внутри у меня всё до сих пор клокочет. Вцепиться бы этой Вилме в волосы.
