. «Необходимо выявить и проанализировать основные свойства, присущие объективному времени»
[81] – пишет в своей работе О.В. Малюкова. «Поиск этих свойств должен опираться на результаты, полученные в разных науках, напрямую сталкивающихся с феноменом темпоральности. Речь идет, в первую очередь, о физике, биологии, гражданской истории и логике. Поскольку методы и понятийные каркасы перечисленных дисциплин различны, возникает проблема разработки общего языка и концептуального аппарата, позволяющих вести сравнительное обсуждение проблемы времени, сопоставлять выводы, полученные в этих науках»
[82]. В правомерности замечания автора о том, что «понятийные каркасы перечисленных дисциплин различны», сомневаться не приходится. Но при этом возникает, как минимум, два других вопроса. Разве мы доказали, что время с необходимостью объективно? И, вообще, откуда следует, что перечисленные дисциплины изучают именно объективное время? Подобная постановка проблемы междисциплинарности требует, как минимум, предварительной рефлексии над фундаментальными эпистемологическими предпосылками научного знания и касается самостоятельного вопроса о соотношении научных знаний и объективной реальности, который, как известно, не имеет однозначного решения, предполагая, в качестве одного из вариантов, сугубо инструменталистскую интерпретацию данного вопроса. Поэтому, и этот тезис я буду отстаивать ниже, прежде, чем говорить о том, что междисциплинарный подход возможен в принципе в качестве предполагающего построение единого концептуального аппарата и при этом претендующего на то, чтобы изучать свойства объективного времени, необходимо решить сам вопрос об объективном времени и его метафизических референтах, и только после этого приступить к поиску релевантных эпистемологических средств! Поэтому я склонен думать, что характерная для отечественных исследований проблемы времени тяга к междисциплинарному подходу с присущим ему выраженным акцентом на то, что в его рамках изучается Мир и объективное время, это, на самом деле, явление, в своих глубинных основаниях связанное с влиянием диалектико-материалистической традиции. При этом, сразу оговорюсь, я вовсе не утверждаю, что этот подход неправильный. На мой взгляд наддисциплинарный характер феномена времени имеет глубокое объективное содержание. Однако тезис об объективности времени нельзя рассматривать в качестве априорной предпосылки этого подхода.
Другой пример. Если мы обратимся к тому, что имело место в рамках диалектико-материалистической традиции рефлексии проблемы времени, то обнаружим, что там всё-таки существовали вполне определенные общепризнанные темы, которые становились предметом дискуссий, например, о формах времени, о концепциях времени и т. п. Совсем иначе обстоит дело в современной философской онтологии. Приходится констатировать, что практически все немногочисленные работы о времени, написанные в период с начала 90-х годов, в которых говорится именно о свойствах объективного времени самого по себе и предлагаются те или иные модели этого времени, – это работы, написанные в рамках диалектико-материалистической традиции[83]. Более того, это работы, ярко выраженной чертой которых, при том, что категория времени в них рассматривается как категория философская, является стремление осмыслить время не только как категорию философскую, но и как категорию, которая может быть рассмотрена в свете данных естественных наук, то есть в рамках методологической парадигмы, свойственной диалектико-материалистической традиции изучения времени.
