– Для тебя? Ну могу сказать, что на Марсе ничего интересного моя группа не нашла, ни новых минералов, ни особого залегания пластов, ни строения…Ну всей твоей геофизической ерунды.
– Так уж и ерунды! – делано возмутился он. – Это какой прогресс дает, не то что твои лабораторные мышки, хомяки, морские свинки и прочий зоопарк с Марса.
– Мой зоопарк помогает открывать лекарства и лечить людей от такого, от чего бы мы на Земле никогда не смогли вылечиться. И вообще, забери свои слова обратно, ты ходишь по очень тонкому льду!
Они снова оба рассмеялись.
– Расскажи что-нибудь, над чем сейчас работаешь. Я так соскучился по твоему голосу и умным речам.
– Рассказать что-нибудь. Ну вот вывели новый ген, который может стимулировать рост определенных зон мозга. Да, об этом еще слишком рано говорить, но, кажется, мы сможем относительно легко когда-нибудь создавать гуманитариев. Представь, великие композиторы, или поэты, или…
– Сумасшедшие. Мне кажется, лет двести назад человечество уже горело чем-то подобным, что будут создаваться генетически идеальные люди. Например, для физических работ на высокогорьях, или, чуть позже, когда пошло активное освоение океанов, тех, что гораздо менее расположен к кессонной болезни или сможет задерживать дыхание до получаса, примерно тем же механизмом, как киты.
– Не надо сравнивать. Тогда человечество не особо понимало, что делает. Они пытались, если образно, бить двумя электронными приборами друг о друга с надеждой, что выйдет что-то интересное, не понимая даже тысячной доли функций генома.
– А сейчас мы понимаем?
– И сейчас не понимаем. Полностью не понимаем и вряд ли когда-то поймем. Но сейчас – спасибо и нейронным квантовым сетям, и искусственному интеллекту, и вообще статистике и опыту – мы знаем неизмеримо больше, чем тогда. И мы действительно идем не в потемках, а имея хороший фонарь. И, что самое главное, мы знаем, куда идти и что искать.
– Возможно. Но почему бы не использовать Луну? Зачем лететь так далеко? Это же недешевое удовольствие. Да, у нас есть челноки, которые курсируют между двумя планетами с минимальными затратами. Сел, доехал до конечной остановки, совершил посадку на Марс, и так же обратно. Но все равно это очень дорого, очень.
– Потому что твоя любимая Луна, где мы и познакомились, слишком легкая. От того и твое отношение было слегка… несерьезным. А на Марсе есть тяготение, пусть чуть больше трети от земного, но получше. И есть магнитные поля, и вода, и серьезная планетная морфология или как это у вас называется. Марс гораздо больше приличное место для жизни, чем Луна. Если и жить где, то там. А не на мертвом теле Луны, хотя ты и знаешь, как я ее люблю.
Они помолчали.
– Еще что-то есть? Я слышал, на планетах-гигантах какие-то эксперименты шли.
– Что? Ну это не на планетах, там делать особо нечего, только исследование аминокислот в атмосферах. Мы ведь теперь достаточно хорошо можем наблюдать за довольно мелкими химическими процессами. Астероиды еще. Там несколько баз, но людей практически не бывает. Далеко слишком и дорого, там роботы в основном, хотя грызуны для исследований там тоже бывают, но здесь не так интересно. Космос и есть космос, ничего захватывающего. А вот на лунах планет-гигантов – это да… Если бы чуть больше света было, то вполне можно и жить там. Биологических объектов, кажется,нет, все-таки боятся занести загрязнение.
