«Ой-ой-ой, – подумала я. – В таком обществе специалистов по лесному хозяйству я буду выглядеть, словно жук на листе бумаги. Ага, вот именно, чёрный хвойный усач!»
Ладно, в случае чего переключим разговор на столичные новости, полагаю, что Буа-Траси иногда пересекается со своей матушкой, одной из известнейших светских дам Лютеции, так что тему для разговора найти сможет.
В большой гостиной Шато Сарсена сегодня вечером было многолюдно и шумно. Помимо незваных гостей приехали и давно приглашённые, как оказалось, на празднование дня рождения хозяйки дома. Я взглянула на хозяйку – тёмно-каштановые волосы, зеленые глаза, хороша собой и знает это, и негромко сказала Анри:
– Я сейчас выйду и поднимусь в свою комнату, ты минут через пять за мной.
В моих апартаментах было тихо и прохладно, из сада доносилось пение какой-то птицы и пахло жасмином. Подумав и ещё раз представив баронессу, я зажмурилась и стала мысленно лепить из текущего сквозь меня магического потока цветок орхидеи сорта Lycaste – золотисто-оранжевый, с мужскую ладонь размером, с нежным и чуть пряным ароматом. Открыв глаза, придирчиво осмотрела получившийся цветок, добавила в чашечку сверкающую каплю росы и прицепила золотую булавку к стеблю.
– Ух ты, какая! Это иллюзия? – спросил вовремя пришедший студент.
– Нет, вполне материальный цветок, – улыбнулась я. – Крупный предмет таким образом не сотворишь, как и что-то из неживой материи. Камень или железо, шкаф или табуретку можно только перетащить откуда-то, ну а вот такую мелочь… Так, осталось только упаковать. Будет удобнее, если эту безделушку в качестве подарка баронессе преподнесёшь ты.
– Да, госпожа профессор. Но ведь коробку, бумажную или какую-нибудь стеклянную, так сделать нельзя, я правильно понял?
– Нельзя. Но у меня тут есть кое-что… – я запустила руку в пространственный карман и достала купленную когда-то в Серениссиме чашу из молочно-белого стекла с зеленой спиралью. – По-моему, подходит?
Анри аккуратно взял в руки стеклянный сосуд, я положила в него орхидею и удовлетворённо отряхнула ладони.
– Профессор, – осторожно спросил Анри, убирая подарок в свой пространственный карман, – Неужели вы знали о дне рождения хозяйки дома и взяли это с собой?
Я неопределённо пожала плечами. Не говорить же собственному ученику, что я об этой чаше просто забыла и случайно на неё наткнулась, когда доставала из пространственного кармана трубку и табак.
Гости, кажется, и не заметили нашего отсутствия… Хотя нет, вон тот бородач посмотрел очень внимательно. Ну, мало ли, может, у него дурной вкус и ему понравилась моя фигура или причёска?
Юная дочь хозяев сидела за роялем и что-то наигрывала; Анри подошёл к ней, склонился и стал перелистывать ноты. Валери подсела рядом на табуретку, девушки переглянулись и стали играть в четыре руки. Обыкновенный вечер в провинциальном обществе, почему ж у меня в затылке будто комар зудит?
Сидя в кресле, я держала в левой руке бокал, пропускала мимо ушей болтовню сидящей рядом пожилой дамы о разведении роз и разглядывала магоснимки, рамки с которыми теснились на крышке рояля. Семья в сборе – барон с супругой, сын, дочь. Дети отдельно; сын в магистерской мантии и со свитком в руках, дочь в бальном платье. Какие-то незнакомые лица… Стоп, а вот этого я видела совсем недавно. Ну конечно же, это тот бородач с дурным вкусом – только на снимке он лет на двадцать моложе, гладко выбрит и обнимает баронессу за плечи. Родственник? Хм, и, похоже, близкий: я только сейчас, присмотревшись внимательно, поняла, что у обоих глаза одинакового необычного ярко зеленого цвета.
