Проблески безумия - страница 19

– Ну мам, – начала было Ника, но та её прервала, настойчиво и всё же с теплом в голосе:

– Я знаю, что с тобой всё в порядке. Я не буду тебя заставлять ходить к нему постоянно. Просто сходи один разок, поговори. Немного. Может он и сам скажет, что тебе не надо к нему ходить.

Ника понимала, что мама права, но всем нутром протестовала: "Всё ведь хорошо. Ну зачем опять копаться в себе?"

После кафе они вместе вернулись в квартиру Ники. Её мама очень удивилась, не обнаружив и следа мужчины, хотя генеральная уборка здесь явно не проводилась. "Видимо он весьма аккуратен", – подумала она, но где-то в глубине души её терзало чувство, что здесь что-то не так. Но что?

– Ника, – позвала её мама, – подойди, пожалуйста.

Девушка вышла из ванны с полотенцем, вытирая руки.

– Я, пожалуй, не буду тебя стеснять и поеду домой. А ты постарайся отдохнуть на этих выходных, – заботливо сказала она, и добавила чуть строже. – И обязательно позвони Марку Александровичу, запишись на приём.

– Хорошо.

Наталья Андреевна накинула пальто и обняла дочь. Переступая порог, она обернулась и ещё раз окинула взглядом квартиру. Тревожные мысли не покидали голову.

Ника, закрыв дверь на замок, занялась домашними делами. Привела в порядок квартиру, приготовила обед и решила немного почитать. Вернувшись к сюжету, который был отложен надолго из-за более важных событий, она поняла, что мало что помнит. Через несколько часов пришло сообщение от матери: "Ты записалась к психологу?"

"Да что ж такое? Сколько можно?" – подумала она и отложила телефон в сторону. Через минуту раздражение сменилось ощущением необходимости. "Я всё равно должна". Она открыла список контактов в телефоне и нашла нужный номер. Палец завис над зелёной иконкой вызова. Холодок пробежался по спине и плечам, руки слегка задрожали.

Прошло несколько минут, а девушка всё сидела на диване, держа в руках телефон, и мысленно проговаривала фразу "Здравствуйте, Марк Александрович. Это Вероника Тихонова", а он ей что-то отвечал. И так по кругу. Снова и снова. Что её так пугало в этой встрече? Может страх того, что всё станет хуже? Или неприятные воспоминания о предыдущих встречах, где разговоры иногда приносили немало боли? Она тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли, и позвонила. Гудки. Снова гудки. Раздался шелест и послышался приятный мужской голос:

– Алло, Вероника?

– Здравствуйте, Марк Александрович.

– Здравствуй. Рад тебя слышать, – его голос звучал до противного доброжелательно.

– Я… – в голосе сквозило напряжение, – я хотела бы записаться на встречу, если возможно.

– Да, конечно. Сейчас погляжу, когда есть время.

Повисла пауза и в трубке послышался шелест бумаги. Наконец он заговорил снова:

– В ближайшую неделю точно не получится. Могу предложить во вторник на следующей неделе в два часа дня или в пять вечера.

– Лучше в два.

Её голос потихоньку успокаивался, но напряжение в плечах заставляло ёрзать на диване.

– Хорошо, жду тебя во вторник, в четырнадцать ноль ноль, – последние слова он сказал отрывисто и, как ей показалось, немного забавно. Она даже улыбнулась.

Они попрощались, и Ника повесила трубку. Снова появилась небольшая дрожь и тревога. Она постаралась себя успокоить и внесла напоминание в телефон. Затем написала маме сообщение с датой и временем записи. В ответ получила: "Отлично". Она откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула. Тревога понемногу утихла, но дрожь в руках иногда пробегала.