Проблески последующего существования - страница 17

(5) 

^>28

декабря я снова посетил миссис Конклин и получил несколько хороших тестов с пакетом фотографий. Айоле задали следующий вопрос: «Сколько у меня детей?» Ответ был: «Я вижу мальчика и двух девочек. Одну из девочек зовут Харриет. У вашего сына такое же имя, как у вас, «Осборн». В семье несколько Осборнов. Это ваше имя и имя вашего сына. Ваши дети не молодые и не старые. Одной из девочек около восемнадцати лет. Я вижу только троих». (Это все правильно. У меня дома в то время был один сын и две дочери. Мою младшую дочь зовут Харриет, ей было восемнадцать лет; второе имя моего сына такое же, как и мое, и в семье есть и другие люди с таким именем).

 29 декабря я снова сидел с Хафом и его партнером. Хаф и я сидели за двумя столами в девяти футах друг от друга. Я написал сообщение и сложил его вдвое, чтобы он не мог открыть его под моим наблюдением, затем отдал ему. Он приложил его ко лбу. Миссис Конклин подошла и села рядом со мной после того, как получил записку. Он писал ответы с лихорадочной поспешностью, которые передавал мне. Ответы были в общих чертах, но такие, которые показывали, что он каким-то образом ознакомился с содержанием моих сообщений. Как доказательство личности они не имели большого значения. Вот один образец: (В) «Иола, почему ты не хотела говорить со мной вчера вечером здесь?» (О). У., я пытался это сделать, но условия были не совсем подходящими для меня; и затем снова материализоваться очень трудно. Я буду с тобой и буду помогать и поддерживать тебя всем, чем смогу – Иола». Почерк был медиума. Через некоторое время мы согласились попробовать алфавит, как и в предыдущий раз. Иола правильно назвала рабочее имя моей жены, а когда моего отца спросили: «От какой болезни умер мой старший брат?», ответ был: «Дифтерия». Я сказал: «Пожалуйста, повторите последнее слово, и «дифтерия» было написано (это было правильно).

(6) 

Я завершу свой отчет о Хафе рассказом об инциденте, который произвел на меня большое впечатление в то время. Одним из членов круга последнего сеанса, который я посетил, был крепкий молодой немец ростом более шести футов, по-видимому, в добром здравии. Он был совершенно незнаком медиуму. Когда доктор Бейкер вышел из кабинета, он прошел десять футов в комнату и поманил этого джентльмена к себе, развернул его руками и сделал несколько пассов по его спине на уровне талии. Я случайно вышел из дома с этим молодым человеком и спросил его, имело ли действие Бейкера какое-либо значение. «Многое», – ответил он. «Я страдаю от острой болезни почек в течение трех месяцев».

(7) 

30 декабря

Я нанес визит доктору С., известному унитарианскому священнику и ревностному исследователю психических явлений. Он является автором двух или трех книг на эту тему, и разговор, естественно, перешел на его последнюю работу. Один из лучших примеров трансмедиумизма, который он привел в этой книге, был связан с сообщением, которое он получил от своего сына, что прошло около трех или четырех лет. Он отвел меня в один конец своей комнаты и показал мне портрет, сказав: «Это мой сын, о котором мы только что говорили». Затем он прошел в другую сторону комнаты и описал мне портреты на каминной полке,

слова одного из них: «Это еще одна фотография моего сына». Мы обсудили миссис Пайпер, и он разрешил мне использовать его имя, если это будет как-то полезно для получения сеанса. Я, в свою очередь, показал ему определенный фототест, который мне дал медиум накануне. Покинув дом, доктор СИ вернулся в свой отель и написал письмо доктору Х. в Бостоне, прося о встрече с миссис Пайпер. Вечером я отправился в дом одного медиума материализации, но, обнаружив, что ее нет в городе, отправился в дом миссис Маргарет Гол Рейдингер, обычно известной как «Мэгги Гол», чтобы договориться о встрече. К моему удивлению, когда я вошел в дом, я обнаружил, что комнаты полны людей. Меня встретили мистер и миссис Рейдингер, и я объяснил миссис Рейдингер, что мне рекомендовали навестить ее доктор Х. из Бостона и доктор С. «Как доктор С.?» – спросила она, – «ему нездоровится». Я ответил, что видел его этим утром, и он выглядел очень хорошо. «Знаете ли вы, что у меня сегодня вечером особое собрание?» «Нет, мадам: я пришел, чтобы записаться на частный сеанс». Затем мистер Рейдингер провел меня к месту в гостиной, где собралось около сорока или пятидесяти хорошо одетых людей. Это была двухместная комната, и в том месте, где естественным образом должны были быть складные двери, стоял небольшой стол, заваленный закрытыми письмами и различными предметами, некоторые из которых были завернуты в бумагу, некоторые выставлены напоказ. Через четверть часа вошла Мэгги Гаул и, стоя у этого стола, выступила с речью о предметах спиритизма и различных способностях медиумов. Она отрицала, что сила, которую она использовала, была телепатией. Ее друзья в той комнате приносили с собой своих духов, и именно от этих духов она получала информацию, которой делилась; и еще больше того же самого эффекта. Все, о чем она просила своих слушателей, было то, чтобы, если она давала истинное толкование, заинтересованное лицо признало его правильным.       Затем она взяла небольшой закрытый сверток и сказала: «Эта посылка приносит мне состояние маленького ребенка, который тянется к своей матери. В ней находится крошечный ботинок, а внутри этого ботинка находится какая-то другая вещь, принадлежавшая ребенку. Кому это принадлежит?» Вам, мадам? Ее зовут так-то и так-то, и она говорит, что была бы очень счастлива, если бы только могла почувствовать, что вы перестали горевать по ней. Она говорит: «Скажите маме, что я видела ее, когда она делала то-то и то-то вчера утром. Я хочу, чтобы она знала, что я была с ней». Приводятся дополнительные подробности. Дама, к которой обращаются, склоняет голову в знак согласия, не в силах говорить. Переходя к другой статье: «Могу ли, я спросить, кто принес это сюда? Вы, сэр? Спасибо. Я прав, что в ней то-то и то-то? Да? Я благодарю вас». (Подходя к владельцу): «Я вижу за вами дух мужчины. Он называет себя Альбертом и говорит, что он ваш отец. Он хочет, чтобы я сказала вам набраться терпения еще на месяц, и вы увидите, что железнодорожный проект будет работать отлично». Затем, неожиданно повернувшись в другую сторону, не взяв ни посылку, ни письмо, она обращается к пожилой леди напротив меня: «А! Мадам, я вижу около вас маленькую девочку, которая говорит: «Мама, Кэрри хочет, чтобы я сказала вам то-то и то-то». У вас есть дочь в духовной жизни по имени Кэрри и еще одна такая-то? Есть? Спасибо. Прав ли я, когда говорю, что вы пришли сегодня вечером в надежде услышать о них, и что у вас был сеанс у вас дома во вторник в прошлый раз, когда вам посоветовали навестить меня?» Приводятся дальнейшие мельчайшие подробности. Старая леди, к которой обращались, разражается слезами, восклицая: «Все это чистая правда».