Он посмотрел мне в глаза.
– Картер любит говорить, что твоя гетерохромия – признак двуличия.
– Твой брат вообще любит болтать всякую ерунду. Не важно, по какому поводу.
Брюс рассмеялся.
– Это точно. Тем не менее, ты действительно очень разная. Голубой глаз – светлая сторона, карий – темная. Вместе они смотрятся так красиво, что я готов умереть.
– Эй, не вздумай умирать, – я подпрыгнула от боли, что причинили эти слова. Слезы сами вырвались наружу. – Я только нашла тебя. И вовсе не для того, чтобы потерять.
Брюс сел рядом и крепко прижал меня к себе.
– Ну что ты, Грейси. Я всегда буду рядом. У нас будут чудесные дети, к старости я уйду на пенсию, мы купим небольшой домик в лесу и будем наслаждаться тишиной. И мы всегда будем вместе. Обещаю.
Мамочка, просыпайся.
Вспышка.
***
Открываю глаза и пытаюсь понять, где нахожусь. В помещении полумрак, пахнет лекарствами. Понемногу восстанавливаю в голове, что произошло. Я в медпункте. Судя по всему, на кушетке в процедурной.
Прикрыв глаза, слушаю организм. Спину противно щиплет, перевязанная нога ноет. Из соседней комнаты доносится детский голосок. Резко сажусь, затаив дыхание. Устало тру затылок, поняв, что это Мария. Почему я каждый раз надеюсь, что Аманда вдруг просто появится на базе?
Подпрыгивая на одной ноге, выхожу в основную комнату. Девочка тихонько играет с каким-то игрушками за маминым столом.
– Что, мышка, заменяешь маму?
Она поднимает голову и хихикает, зажимая рот ладошками.
– Нет, просто играю. Мама сейчас придет. Пошла за супом для тебя.
– Что бы я без вас делала? – искренне спрашиваю я и усаживаюсь на диван.
– Как твоя нога? Очень болит?
– Почти и не болит. Твоя мама настоящая волшебница.
– У тебя тоже есть дочка?
Поджав губы, киваю.
– Расскажи о ней.
– Ее зовут Аманда. Ей шесть лет.
Дочь Мелиссы пересаживается ко мне.
– Такая маленькая?
– Да, совсем крошка, – с улыбкой отвечаю я. – У нее каштановые вьющиеся волосы и светлые глаза.
– Не разные, как у тебя?
– Не совсем. Лишь небольшое карее пятнышко на голубых глазах.
– Она любит играть?
– Конечно. Любит мягкие игрушки, особенно своего плюшевого кота. Ее папа привез ей игрушку из командировки, когда она была еще младенцем, и с тех пор она с ним не расстается.
– Ты скучаешь по ней?
Я тяжело сглатываю и едва нахожу силы, чтобы ответить.
– Просто невероятно сильно скучаю.
– А она приедет сюда?
– Не знаю, Мария. Скорее, я отправлюсь к ней.
Лицо девочки окрашивается удивлением.
– Ты уедешь? Бросишь нас?
– Не брошу, что ты. Но мы должны быть вместе, понимаешь? Как ты и твоя мама.
Мария задумывается. Затем уверенно кивает головой.
– Да. Я бы хотела, чтобы мама приехала за мной, несмотря ни на что.
– Как спалось? – над нами раздается голос Мелиссы.
Я вздрагиваю.
– Бог мой, Мел. Как же ты меня напугала. Мария, ты что, взялась тренировать маму? – щекочу девочку, на что она громко смеется. – Иди поиграй. – Затем обращаюсь к подруге, – долго я спала?
Глянув на время, Мел отвечает:
– Почти пятнадцать часов.
– Ого. Серьезно? Ты поставила мне укол…
– Легкое снотворное. Тебе нужно было хорошенько отдохнуть и расслабиться. Как себя чувствуешь?
– Будто заново родилась. Но в этот раз калекой. Вода появилась?
– Сразу, как ты поставила трубу на место. Ты снова наш герой.
Скромно улыбаюсь.
– Рада, что смогла помочь. Надолго это? – показываю на ногу.
– Нужен абсолютный покой. Недели три, не меньше.
– Ты шутишь, да?
