Он пропустил прядь моих волос между пальцами и поднес к носу. Затем прижал ко лбу.
– Знаешь, – сбивчиво начал он. – До тебя война была легче. Меня не тянуло домой. Меня ничто не пугало. Сейчас каждый час там тянется, как неделя. Минута без тебя превращается в смертельную вечность, которую я боюсь не пережить.
По моей щеке сбежала слеза.
– Но то, что ты моя жена, сильнее всего этого. То, что ты ждешь меня здесь, в нашем доме – лучший стимул вернуться целым и невредимым.
Он поднял глаза. На светло-голубой радужке плясали блики очага. В его глазах блестели слезы.
– Я счастлив быть твоим. Я счастлив быть с тобой. Я счастлив, что впервые в жизни могу быть собой. Могу не скрывать свои чувства и мысли, зная, что ты поймешь меня целиком, что ты не осудишь ни мой страх, ни мою слабость.
– Никогда, – я коснулась губами уголка его губ.
– Я привез тебе подарок.
Он достал из кармана тяжелый серебряный кулон в форме солдатского жетона на длинной цепочке.
– Открой.
Я с удивлением обнаружила сбоку крошечную щелочку, просунув ноготь, открыла. Внутри были часы, а на тонкой крышке – место для фотографии. Брюс улыбался мне с изображения.
–У меня точно такой же, но с твоим фото, – он достал парное украшение. – Хочу, чтобы мы всегда были рядом.
Я крепко обняла его, чувствуя себя чертовой счастливицей. Я сорвала зеро, джек-пот и что там еще только можно сорвать в казино. Я выиграла эту жизнь, выйдя за Брюса.
– У меня тоже есть подарок. Только я волнуюсь. Мы это не обсуждали. Не знаю, как ты отреагируешь.
– Грейси, я буду рад, что бы это ни было.
Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Задержала дыхание, затем резко вытолкнула воздух из легких.
– Я сейчас.
Ушла в ванную, вернулась через пару минут, сжимая подарок в кулаке. Устроившись в объятиях любимого, прошептала.
– Я редко говорю это. Но ты знаешь, что я люблю тебя всей душой.
– Знаю, родная.
Я протянула разжатую ладонь и показала положительный тест на беременность.
– Ты станешь папой. Скоро мы будем ждать тебя вдвоем.
Не понадобилось никаких слов, чтобы передать, как он счастлив. Все было написано на его лице, в глазах цвета святой веры. Целуя мой живот, он тихонько заплакал.
– Хочу девочку с такими же глазами, как у тебя.
Мамочка, проснись.
Вспышка.
– Аманда, постой, не уходи.
Вздрагиваю от звука собственного голоса и просыпаюсь. Часы показывают четыре утра, можно поспать еще немного.
Закрываю глаза, но тут же открываю и сажусь, прислушиваясь. Вокруг тихо, но эта тишина какая-то напряженная. В воздухе почти осязаемо висит тревога, и она словно готова вот-вот взорваться и залить все кровью.
Трясу головой, отгоняя дурные мысли. Решаю все же пройтись, чтобы убедиться, что все в порядке. Натягиваю футболку Брюса, штаны, шнурую ботинки, морщась, когда почти зажившая нога встает не так, как нужно.
Иду по корпусу, стараясь переносить вес на здоровую ногу, но при этом не хромать.
В общем зале довольно много людей. Но ни одного военного.
– Извините, – обращаюсь к женщине средних лет, одной из поваров. – Что-то случилось? Где солдаты?
– Мы не знаем, Грейс. После часу ночи прибежал часовой, и они все сорвались в командный пункт.
Сердце начинает сильно стучать.
– Спасибо.
Ускоряю шаг, стараясь не думать о том, что, возможно, знаю, в чем дело. Ворвавшись к Картеру, застаю там всех ребят, склонившихся над картой города.
– В чем дело?
– Грейс, вернись к себе.
