– Картер говорит, что мы там надолго. Чтобы привести базу в порядок, нужна уйма времени. И потом, когда начнется сам эксперимент, ее проверки на пригодность, мы будем там. Будем этим всем руководить. Это на несколько лет. Я смогу меньше ездить в командировки. Мы сможем больше времени проводить вместе.
– Картер! – Я всплеснула руками. – Ты повсюду таскаешься за своим чертовым братом.
Лицо Брюса потемнело.
– Он единственный, кто остался у меня из родных.
– А я? А Аманда? Мы на втором месте?
Мне было больно это произносить. Но для Брюса еще больнее было это слышать.
– Ты сейчас не права, Грейс. Ты знаешь, как много вы для меня значите. Но Картер тоже моя семья.
Я задохнулась от возмущения.
– Только не он ждет тебя дома. Не он сходит с ума от твоих звонков, означающих, что я могу тебя больше не увидеть. Не он хранит этот дом и старается сохранять в нем мир и покой, в то время, как ты рискуешь собой на войне. Но зато именно он может спокойно прийти и все это разрушить! По первому его зову ты готов бросить все и ехать на край света.
– Он тоже поехал бы за мной на край света. А ведь это твоя обязанность.
– То есть, я не справляюсь со своими обязанностями жены?
– Я не это имею в виду.
– Не зря я обещала себе, что никогда не выйду за военного.
Последняя фраза хлестнула Брюса словно кнут. Он вздрогнул и нахмурился. Посмотрел мне в глаза. Молчал с минуту, подбирая слова.
– Жалеешь о том, что нарушила свое обещание?
– Теперь и не знаю.
Брюс вскочил и стал нарезать круги по кухне. Он сцепил руки на затылке и шумно выдыхал. Я уставилась в пол, понимая, что не права. Но сказанного не вернуть, а мне хотелось, чтобы он понял, как это важно для меня.
– Ты жалеешь или нет?
– Брюс, я…
– Да или нет, Грейс? – его голос наполнился металлом, а светлые глаза стали походить на грозовое небо. Милые моему сердцу черты лица вдруг стали жесткими, и я поежилась, не узнав собственного мужа.
– Я не жалею, что вышла за тебя, Брюс. Но жалею, что вышла за военного.
– Но я военный! И я был им, когда мы познакомились, когда встречались, когда я делал тебе предложение. И когда ты говорила мне «да», и в день нашей свадьбы я был им. И все эти годы я военный. Так что это не ответ на вопрос. В нашу первую брачную ночь ты сказала, что со мной не боишься проходить через все это. Ты сказала, что доверяешь мне. Это больше не так?
Я молчала.
– Ответь мне!
Глядя мимо него в окно, я молчала.
Он вылетел на задний двор, хлопнув дверью. Тут же вернулся и ткнул в мою сторону указательным пальцем. Надулся, чтобы что-то сказать, но так и не сказал. Опустил руку и тяжело вздохнул.
– Черт возьми, Грейс, ты невыносима!
Он снова выскочил из дома. Я встала и, утирая слезы, начала убирать со стола. Швырнув посуду в мойку, вцепилась руками в край столешницы и тихо заплакала. Я не переношу ссоры. Особенно с Брюсом. Мы и так проводили мало времени вместе, всегда было жаль тратить это драгоценное время на обиды и перепалки.
Вдруг мою ногу обняли маленькие ручки. Я быстро утерла слезы и повернулась к дочери. Но от детей ничего не укрыть.
– Мама, не плачь. Вы помиритесь.
Я присела на корточки и обняла Аманду, она гладила меня по голове.
– Конечно, помиримся. Но мне все равно грустно, что мы поссорились.
– Значит, нужно идти мириться прямо сейчас. Папа тоже грустит. А переезд – это не страшно, если мы будем все вместе.
Всхлипнув, я крепко обняла дочку, благодаря судьбу за то, что подарила мне ее.
