Пробуждающий - страница 53

После апреля 1984 года Гуру лично инициировал не более десяти-пятнадцати учеников; теперь учитель просто молча наблюдал за тем, как он дает дикшу[91] новичкам. В течение следующих трех лет он приезжал в Бенарес два-три раза в год, обычно оставаясь на несколько недель – и все, кто стремился получить посвящение в Крию, должны были приезжать в эти дни.

В присутствии Гуру он дал посвящение в Крию четыремстам ученикам. Сатьячаран Лахири стал переадресовывать вопросы ему: «Пусть ответит Шайлендра», – и слушал молча, сосредоточенно. Иногда, после ухода последнего посетителя, Гуру разбирал альтернативные ответы: «На этот вопрос можно было ответить по-другому, подумай о таком варианте…». Ответы позволяли лишь бегло оценить возможные результаты жизненной лотереи, но источник Истины был один, и он учился читать Ее тусклый хрустальный шар для тех, кто был готов его слушать. Иногда это занятие было утомительным и неблагодарным.

Деликатные, однако неизменно точные наставления Гуру расширяли его разум, позволяя видеть бесчисленные грани индивидуальной кармы, всегда связанной с общей, коллективной. Колоссальное зеркало карм отражало все судьбы, включая его собственную. Учитель должен был убедиться, что преемник способен уловить отражения высшей Истины, пропущенные через фильтр знания, и отразить эти блики для тех, кто пытался их различить. Свет истины всегда был разным: то ослепляющим и режущим, то мягким, успокаивающим, но всегда неизменным.

…Несколько раз он заходил в храм и незаметно касался статуи Лахири Махасая. Но ощущал лишь прохладу мрамора.

После возвращения из Пури он попытался предупредить знакомых из группы Крия йоги о том, что техники, которым обучали в карарском ашраме, совершенно неэффективны. Его личный опыт подтверждал важность изучения изначального учения Лахири Махасая: эти практики работали и кардинально отличалась от того, чему учили в ашраме в Пури.

Тщательно подбирая слова, он описал царившую в ашраме атмосферу, сомнительную мораль и финансовые махинации администрации этого духовного учреждения, и все это отнюдь не способствовало духовному развитию. Однако большинство слушателей реагировали на его истории настороженно и даже с неприятием. Некоторые даже предполагали, что его выгнали из ашрама, и все рассказанное им лишь иллюстрирует горечь изгоя. Кроме того, большинство членов группы были вполне удовлетворены своими духовными достижениями. По их мнению, никакой необходимости бросать вызов привычному балансу вещей в поисках «истинной йоги» не было. И только Сиддходжи Рао, учредитель этого небольшого сообщества и его хороший друг, поверил ему сразу, хотя их разговор состоялся намного позже.

За это время его семья несколько раз переезжала, сначала на ферму, а затем в съемное жилье, и все же С.Р.С. разыскал его, и оба были искренне рады встрече. Сиддходжи Рао был хорошо осведомлен о незначительном йогическом прогрессе среди членов их группы – скорее, о почти полном его отсутствии. В течение нескольких лет С.Р.С. сам следовал полученным в карарском ашраме йогическим техникам без особого успеха. Но при встрече моментально увидел драматические, вдохновляющие изменения, произошедшие с его младшим другом – и внимательно слушал рассказ о разочаровании, о чудесном обретении Учителя, о новой практике и удивительных переживаниях. Путь йоги, о котором оба еще совсем недавно читали и спорили, стал для одного из них реальностью. Когда они встретились снова, он уже был Гуру, и С.Р.С. попросил его об инициации. Старый друг стал его 25-м учеником, а через некоторое время привел жену, которая также получила посвящение в Крию.