Пробуждающий - страница 74

…С годами ее память превратилась в горстку сухих листьев, и было сложно сказать, что именно она помнила, а что напрочь позабыла. Когда тетушка овдовела, ее дочь и его младшая кузина Девахути, сопровождавшая его во многих приключениях и авантюрах, пригласила мать жить с ними на смашане. Хрупкая и худощавая, в тонком хлопковом сари, тетка сидела на солнышке у дома, благословляя некоторых посетителей, останавливающихся поклониться ей; прикосновение ее легких пальцев было особенным…

Со дня разговора с умирающим отцом прошло тридцать два года. Сельскохозяйственная деятельность принесла ему достаточно средств, чтобы наконец оплатить полкилограмма золота, и никаких причин откладывать возвращение долга не было. Тянуть было нельзя, тетка уже оказалась прикована к постели. В тот день, приехав в Матхуру, он вернул ей золото, добавив от себя четыре золотых браслета в знак признательности и обещанного процента, который она так и не получила. Тетушка была очень слаба и не совсем в себе, однако причину его приезда поняла. Приняв небольшой увесистый сверток, она тихо сказала: «Ты очень хороший мальчик…». Жест был скорее символический, так как в том месте, куда тетка отправлялась в ближайшее время, золото было ей не нужно – но слово было словом. Завершение подарило ощущение легкости, и он дорожил этим чувством. Последнее желание отца исполнилось, и ценности Шарды Патак были ей возвращены; воспоминания о прошлом превратились в удобрение для зарождающегося будущего и ни во что больше.

В одном из написанных им в 1993 году стихотворений говорилось: «У Времени нет эмоций, но каждой эмоции – свое время».

…Будучи в Бенаресе, он решил навестить старшую сестру в Лакхнау. Уже стемнело, когда поезд неожиданно остановился. Некоторые пассажиры начали разбирать багаж и высаживаться, намереваясь дойти до города пешком; один за другим они исчезали в сгущающихся сумерках. Группа из 5–6 пожилых людей расспрашивала контролера о причинах задержки. Оказалось, что железнодорожные пути впереди были сильно повреждены, и ремонтные работы займут несколько часов. До Лакхнау было недалеко, и все решили идти в сторону города. Взяв дорожную сумку, он последовал за остальными и зашагал по железнодорожным путям. Была безлунная, прохладная ночь, сильный ветер дул им в спины, и в кромешной тьме не было видно ни единого огонька, словно их поглотила тьма. Идущий впереди пожилой мужчина тяжело дышал, кто-то чихнул, ритмично скрипел гравий под ногами – только эти звуки и были различимы в ночи.

Внезапно раздался отдаленный свист паровоза, и голос Гуру прозвучал у него в голове громко и отчетливо: «Немедленно сойди с рельс!». Он крикнул: «Прочь с путей!», – и все бросились врассыпную. Они едва успели сделать семь-восемь шагов, как огромная железная гирлянда вагонов прогрохотала мимо, обдав их волной горячего воздуха. Из-за направления ветра никто не слышал приближающегося поезда, вдобавок паровоз шел с выключенными огнями. Его прошиб холодный пот. Обессиленные резким выбросом адреналина, люди опускались на землю прямо там, где стояли. Его благодарили, но он впал в какое-то оцепенение и не мог вымолвить ни слова. Мысленно он поклонился Учителю.

Когда появилась дизельная дрезина, один человек из группы, бывший железнодорожник, окликнул машиниста: «Далеко до Лакхнау?».