– Сколько дней до фестиваля Каменного Бога, – спросил Улисс.
– Точно одна луна, – ответила она.
Он поколебался и потом проговорил:
– А что если я запрещу пытки и убийства? Что если я велю отпустить вагарондит?
Глаза Авины широко раскрылись. Был полдень и ее зрачки казались черными щелочками на фоне голубых озер. Она приоткрыла рот и провела своим розовым остреньким язычком по темным губам.
– Простите, Повелитель, но зачем вам это понадобилось, – сказала она.
Улисс не думал, что она поймет, если он станет объяснять понятия жалости и сострадания. Эти черты у нее были, она казалась очень чувствительной, нежной и ранимой, насколько был способен ее народ. Но для нее вагарондит были даже хуже животных. Он не мог презирать ее за это. Его собственный народ онондага и сенека чувствовали то же самое, как и другие его предки – ирландцы, датчане, французы, норвежцы.
– Скажи мне, – попросил он, – это правда, что вагарондит тоже считают меня своим богом? Разве они не совершили свой великий набег только для того, чтобы перенести меня в свой замок?
Авина хитро взглянула не него, затем ответила:
– Ты же бог, тебе видней.
Он заломил руки и выдохнул.
– Сколько раз я тебе уже говорил, что мои мысли в камне слишком изменились. Я ничего об этом не помню, хотя, несомненно, верю, что все еще вернется на свои места. Единственное, что я отлично понимаю, так это то, что вагарондит – такие же мои люди, как и вуфеа.
– Что? – вымолвила Авина и потом добавила тихим голосом, – мой Повелитель? – Она была потрясена.
– Когда бог, наконец, заговорил, он сказал совсем не то, что от него ожидали услышать, – проговорил Улисс. – Зачем же богу говорить то, что уже знает каждый. Нет, бог видит дальше и глубже любого смертного. Он знает лучше, что нужно его народу, даже если тот так слеп, что не может сказать, что будет хорошо, а что – плохо на долгом пути вперед.
Наступила тишина. В комнату влетела муха и Улисс подивился, как живуча эта зараза. Если бы человечество было достаточно развито, то… А потом он подумал, что вряд ли человечество было достаточно развито. Даже в 1985-м казалось, что оно выродится само по себе благодаря голоду и загрязнению окружающей среды. А вот обычное домашнее насекомое, его дальний родственничек, таракан, процветал и буквально наводнил деревню.
– Я не понимаю только, что мой Повелитель этим достигнет, – сказала Авина, – или почему старинные жертвоприношения, которые удовлетворяли моего бога много веков подряд и против которых он никогда не говорил ни слова…
– Тебе придется молиться, чтобы понять, Авина. Слепота ведет к смерти, ты же знаешь.
Авина закрыла рот и потом кончиком языка облизала губы. Он осознал, что туманные утверждения только приводят их в панику, что за ними те видят только плохое.
– Иди и скажи вождям и жрецам, что я хочу держать совет через время, которое понадобится человеку, чтобы не торопясь обойти все в округе. И скажи рабочим, чтобы потише стучали по крыше, пока мы будем держать совет.
Авина вскочила и выбежала из зала, и в течение пяти минут все приглашенные, что были не заняты охотой, собрались внутри замка. Улисс сидел на громадном, холодном гранитном троне и объяснял, чего он собственно хотел. Они казались ошеломленными, но никто не возражал. Аузира сказал:
– Наш Повелитель, так что же ты в действительности хочешь получить от такого союза?
– С одной стороны, я хочу прекратить эту бесполезную резню. С другой, я стремлюсь отобрать из вуфеа и вагарондит лучших бойцов для экспедиции против Вурутани.
