Пробуждение разума - страница 17

Посмотрите, я изучаю себя, анализирую себя, и если мой анализ не полон, тогда то, что я проанализировал, становится тем знанием, с которым я перехожу к анализу следующего слоя. Таким образом, в этом процессе каждый анализ становится неполным и ведёт к дальнейшему конфликту и тем самым к бездействию. В анализе есть аналитик и анализируемое, будь то аналитик-профессионал или вы сами, дилетант; присутствует эта двойственность – аналитик, анализирующий что-то, что он считает отличным от себя самого. Но этот аналитик – кто он? Он есть прошлое, он – накопленное знание обо всех вещах, которые он проанализировал. И с этим знанием – которое есть прошлое – он анализирует настоящее.

Таким образом, в этом процессе есть конфликт, есть стремление соответствовать или принуждать то, что анализируется. И есть ещё весь этот процесс сновидений. Я не знаю, занимались ли вы всем этим сами; или, может быть, вы читали книги других людей, что в высшей степени прискорбно, потому что тогда вы просто повторяете то, что сказали другие люди, пусть даже знаменитые. Но если вы не читаете всех этих книг – как не читает их и ведущий беседу, – тогда вам приходится исследовать самим, и это становится гораздо более привлекательным, гораздо более оригинальным, гораздо более непосредственным и истинным.

В процессе анализа присутствует этот мир снов. Мы принимаем сны как необходимое, потому что профессионалы говорят: «Вы должны видеть сны, иначе вы сойдёте с ума», и в этом есть своя правда. Мы углубляемся во всё это потому, что пытаемся выяснить, можно ли изменить это радикально, когда в мире так много запутанности, так много несчастья, столько ненависти и жестокости; здесь нет сострадания. Человек, если он хоть сколько-то серьёзен, должен исследовать всё это. Мы исследуем не просто ради интеллектуального развлечения, а действительно пытаемся выяснить, возможна ли перемена. И когда мы видим возможность перемены, то, какими бы мы ни были, пусть мелкими, пусть поверхностными, склонными к повторению и подражанию, – если мы видим, что есть возможность радикальной перемены, тогда у нас есть и энергия, чтобы осуществить её. Если же мы говорим, что она невозможна, тогда эта энергия рассеивается.

Итак, мы углубляемся в этот вопрос: действительно ли анализ производит радикальную перемену или же он – просто интеллектуальное развлечение, уклонение от действия? Как мы говорили, анализ подразумевает вхождение в мир снов. Что такое сны, как они возникают? Не знаю, занимались ли вы этим; если да, то вы должны видеть, что сны – это продолжение нашей дневной жизни. Всё, что вы делаете в течение дня, – вредные и порочные действия, ненависть, преходящие удовольствия, амбиции, вина и так далее – всё это продолжается в мире снов, только в символах, картинах и образах. Эти картины и образы приходится интерпретировать, и вся суета и нереальность всего этого выходят наружу.

Человек никогда не спрашивает, почему он вообще должен видеть сны. Он принял сны как нечто основополагающее, как часть жизни. Теперь мы спрашиваем себя (если вы со мной), почему мы видим сны. Можно ли, ложась спать, иметь ум, который совершенно спокоен? Потому что только в этом спокойном состоянии он обновляется, опустошает себя от всего своего содержания, чтобы сделаться свежим, молодым, решительным, не запутанным.

Если сны – продолжение нашей повседневной жизни, нашей дневной суеты, тревоги, жажды безопасности, влечений, тогда сны в своей символической форме неизбежно должны иметь место. Это ясно, не так ли? Поэтому возникает вопрос: «Почему человек вообще должен видеть сны?» Могут ли мозговые клетки пребывать в покое, не нести дальше все заботы дня?