Машина тронулась достаточно резко, и я ударилась головой о стекло, потому что сидела как можно дальше от него, не желая даже дышать с ним одним воздухом.
– Пристегнись, – грубо приказал он.
– Куда мы едем?
– Тебе лучше ничего не спрашивать, – отрезал он, и мне стало ещё больше не по себе от жестокости в его голосе.
Затем водитель передал ему какую-то чёрную тряпку, и он потянулся ко мне.
– Что вы делаете? – Я замахала руками перед ним в защитной реакции.
Он усмирил меня взглядом и снова усмехнулся.
– Знаешь, – произнёс он странным голосом, – если я захочу, с лёгкостью надену её на твои глаза против твоей воли.
Я ответила ему уничтожающим взглядом, и тогда он усмехнулся.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя трогать. – Затем после короткой паузы прибавил: – Пока что. А теперь откинь волосы назад.
Я не послушала его и оставалась неподвижной, тогда он резко выдохнул и сам откинул мои волосы, и завязал туго глаза. От прикосновения его рук моя кожа покрылась мурашками и мои нервы скрутило в узлы. Мне захотелось ударить по тому месту, где он прикоснулся. Я не боялась темноты, но дезориентация в окружении неизвестных мне психов делала своё дело.
– Вы не отпустите меня, да? – Я старалась разговаривать спокойно, но мой голос всё равно дрожал, выдавая подкатывавшуюся истерику.
– Не отпустим, – спокойно ответил он, и тогда мне действительно захотелось заплакать.
Но я не дам им этого наслаждения. Я верила в то, что мой отец подымет всё с ног на голову, но найдёт меня, и тогда им всем не поздоровится.
Когда я открыл двери в фургон и впервые увидел Елену Манчини, меня будто долбануло приличным разрядом электричества. Наконец она была у меня в руках. Чувство упоения затопило меня. Она оружие, которое заставит её отца истекать кровью и мучиться, так же сильно, как мучились мы с братом. Девушка смотрела на меня как на долбаного спасителя, когда я заговорил на чистом итальянском, который знал в идеале, чтобы сбивать с толку всех этих ублюдков.
Я ненавидел их язык, ненавидел всё итальянское и был долбаным патриотом, несмотря на то, что Россия была адовой страной. Если ад и существовал, то определённо Россия-матушка занимала первое место в списке претендентов на столицу преисподней.
Когда Елена наконец поняла, что папаша не спасёт её, она приняла верное решение, помалкивать. На первый взгляд она показалась мне достаточно неглупой девушкой, и я был этому рад. Ведь так будет веселей.
Когда её испуганные, но гордые глаза смотрели на нас в свете фар, пытаясь оценить каждого, я успел хорошенько разглядеть её, и, сказать честно, она была хороша, и даже очень. Длинные чёрные волосы, пухлые губы, маленький нос с едва заметной россыпью веснушек и большие серо-зелёные глаза, обрамлённые густыми длинными ресницами. Ну ангел, не меньше. Раньше я много раз останавливал себя от того, чтобы увидеть дочку Манчини до её восемнадцатилетия. Но что-то явно сдерживало меня, и не скажу, что расстроен этим, потому что сейчас я пребывал в полном восторге от неё.
Даже её разодранное и залитое кровью платье не портило её. Напротив, кровь была ей к лицу. Алый красный.
Жаль, что из-за её ублюдка отца такой красоте придётся пострадать. Она уйдёт совершенно молодой, так и не успев вкусить эту жизнь. Но иного выхода нет. Кровь за кровь.
Всю дорогу Елена сидела послушно, почти не двигаясь, иногда мне казалось, что она даже не дышит. Лишь изредка она посматривала в мою сторону, когда думала, что я не наблюдаю за ней или вовсе задремал. Глупая овечка, волки не спят.
