Пробуждение Зодиака - страница 6

– Ты…

Джулиус отпустил деревянный кол, почти не задумываясь о том, что он делает.

И тут наконец до него дошло: он не вернется домой. А Эванджелина? Он оставит свою mei mei [1] совсем одну, так же как когда-то их оставили родители. Он знал, что такой исход возможен, но, столкнувшись с неизбежной реальностью, Джулиус ощутил пронизывающий страх и чувство вины.

Готов ли он уйти и бросить Эванджелину? Готов ли он к тому, что для него все закончится?

– Сопротивление бессмысленно. Оно лишь продлевает твои страдания. – В голосе провидца прозвучала нотка печали, когда он нацелил осиновый кол в грудь Джулиуса. Возможно, ему действительно было жаль.

И вот перед лицом смерти Джулиус думал только о сестре. Она расстроится, когда он завтра не принесет ей пакет свежей крови, как обычно делал перед занятиями.

– Эванджелина… – с трудом выдавил вампир. – Росток летнего солнцестояния…

– Прощай, достойнейший из наследников.

Фейри вонзил острие осинового кола в грудь Джулиуса, и из нее вырвался огонь, окружив их. Глаза провидца округлились от удивления. Но он не успел ничего сказать, потому что дым уже заполнил его легкие и легкие Джулиуса.

Вдали зазвучали сирены. Мрачная мелодия заполонила улицы и так шумного города. Вой сирен был настолько привычным делом, что жители Манхэттена едва ли обратили на него внимание, ведь каждый из них спешил по своим делам.

К тому времени, как пожарные машины наконец достигли подножия Бруклинского моста, все уже кончилось. Джулиус Лун, любимый сын покойных Му Чэнь и Цзя Ци Лун, канцлер Верховного совета наследников воинов зодиака, последний оставшийся мужчина дома Дракона был мертв.

Эванджелина Лун была уверена, что эти мучительно скучные заседания совета когда-нибудь сведут ее в могилу. То есть так было бы, если бы она могла умереть. Эванджелина не знала страха смерти уже более ста пятидесяти лет, с тех пор как была проклята жить вечность в качестве вампира. Да, для нее это стало проклятием. Некоторые сверхъестественные сущности считали бессмертие благословением, однако Эванджелину перспектива жить на медленно, но верно разрушающейся планете угнетала – особенно учитывая, что расплатой за ее бессмертие стала потеря почти всех магических способностей. Когда-то давно Эванджелина обладала способностью внушать другим свою волю при помощи слов, но ее лишили этого дара. Вместо магии в ее теле поселилась боль, и с каждым днем эта боль пульсировала и росла.

На протяжении десятилетий, отчасти от скуки, отчасти от отчаяния, Эванджелина пыталась периодически свести счеты с жизнью, пробуя разные способы. Только вот оказалось, что ей не хватало силы воли, чтобы покончить с собой единственным верным методом – вонзив осиновый кол в свое холодное мертвое сердце. Несколько десятилетий назад именно так убил себя один вампир, и описание его смерти было крайне омерзительным и пугающим, поэтому Эванджелина уже довольно долгое время была одержима идеей отыскать альтернативный способ убийства вампира и использовала собственное тело в экспериментах.

Прыжок со школьной крыши научил Эванджелину следующему: вампиры, как и кошки, всегда приземляются на ноги, даже если падают с головокружительной высоты. Самосожжение по ощущениям похоже на горячую ванну, хотя в тот раз она чуть не спалила дотла собственный дом. Попытка отказаться от крови превратила ее в дикого, обезумевшего зверя. В итоге Эванджелина все же поддалась инстинктам, и это привело к кровавой бойне. Полиция Нью-Йорка до сих пор разыскивала серийного убийцу, который будто забавы ради выпустил кровь десяти пассажирам в метро, а затем бесследно исчез. После того случая Эванджелина больше никогда не пыталась заморить себя голодом. Чувство вины за убийство невинных людей в безумном приступе голода терзало ее, и повторения подобного она бы точно не перенесла.