– Будем квартиру снимать.
– А у него родители богатые?
– Обыкновенные.
– А как они к тебе относятся?
– Обыкновенно. Хорошо.
– Быстро, однако, у вас закрутилось.
– Да не так, чтобы очень быстро.
– А ты часом не беременна?
– Ну, вот еще, скажешь тоже.
– Ну, мало ли, всякое бывает.
– Еще не хватало.
– А этот-то с блокнотом опять пишет. Умора смотреть на него!
– Да уж, я стараюсь, а у него все стынет.
– Да и сам он весь какой-то застывший.
– Точно. Даже жаль его.
– А ты пойди его согрей, невеста! – прыснула более пухлая.
– Невеста! – раздалось в ушах у писателя, и он тут же приник к блокноту:
«Ей подходило быть невестой. По крайней мере, если бы некий кулинар искал модель для свадебного торта, он бы, без сомнения, остановил свой выбор на ней, чтобы скопировать ее аппетитную фигурку и установить ее на белоснежном креме среди не менее белоснежных рельефов из бизе. Такая нежная, сдобная, белокурая – она всем своим видом так и требовала флердоранжа и кружев.
Любой, глядя на нее, моментально понимал, что если жениться, то только на таких. Да, и она сама это смутно осознавала и уже грезила о примерочных, где, завернутая в шелк и утыканная булавками, она сможет воочию увидеть в зеркале образец недолгого девичьего счастья. Кстати, и жених у нее был соответствующий…»
Тут писатель притормозил полет карандаша и допил газировку. Водка же уже благополучно бежала по жилам, смягченная закуской и творческим пылом. А в голове, еще неопределенная, эмбрионально-бесформенная, но уже жадная к жизни пульсировала стихийно зародившаяся фабула будущего произведения.
Писатель сглотнул. Фабула – гостья капризная. Вовремя не обратишь не нее внимания, не уважишь как следует, глядишь, ее и след простыл. И сколько ни вспоминай – не восстановишь ни ее лица, ни одеяния. А приручать таких можно только одним способом – облечь их зыбкую сущность в плотно сотканную словесную плоть.
– К компьютеру! – сам себе скомандовал писатель.
– Вы, кажется, забыли заплатить, – преградила ему путь более стройная официантка. – Что это с вами сегодня? Сами на себя не похожи.
– Утро выдалось такое, – оправдался писатель. – Вот деньги. Сдачи не надо.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– А Вас можно поздравить? Вы – невеста?
– Да – зарделась официантка. – Ну, то есть почти.
– И кто же Ваш жених? Тот, что сюда обедать приходит?
– Да. И как это Вы внимание обратили? Кажется, все пишите-пишите, вокруг себя не глядите. А сами, оказывается, все замечаете.
– Профессия у меня такая! – гордо ответил писатель и пошел себе восвояси.
Более стройная официантка пересчитала купюры. Более пухлая взглянула на пачку и одобрительно покачала головой.
– А ты знаешь? – заметила она. – Тебе подходит быть невестой. Тебя надо скопировать из марципана и украсить тобою свадебный торт. Представь себе, ты вся такая среди крема и бизе в платье из сладкой ваты. Ты, кстати, уже придумала, какое у тебя будет платье?
– Так, кое-какие идеи.
– Пойдешь в ателье, возьми меня с собой. Я тебя так и вижу в примерочной, всю в шелке и в булавках.
– Да ну тебя, рано еще.
– А все ж таки ты счастливая! И жених у тебя – соответствующий!
Жалко, что писатель их уже не слышал…
