- Он приходил к тебе дочь пристраивать?
- Было дело, - неохотно признается друг. - Но мне, сам понимаешь, не до этого.
Ловко-то как. Не до этого ему, блядь. А мне теперь куда стрекозу эту неугомонную девать? Хотя приданое за ней, конечно, фартовое.
- Как сын? - интересуюсь осторожно, помня про болезнь Эмиля.
У меня детей нет, да и не стремлюсь. Барби ляпнул, просто чтоб место свое знала. В нашем мире любое слабое звено - плохо. Так что род свой продолжать я уж точно не планирую.
- Не особенно, - мрачно отвечает друг. - Ты извини, я тут был слегка занят, так что упустил весь этот замес с Башировыми.
- Не парься. Мы уже порешали.
Ну, как порешали? Пришлось эту парочку братьев-идиотов на счетчик поставить и устроить показательное шоу для тех, кто забыл, что крысятничать нехорошо. А еще работать на чужого дядю, стравливая тех, кто тебя кормит.
Сабуров в нашем городе главный. И при том не беспредельщик. По крайней мере, сейчас. Это раньше, по молодости, когда мы оба были наглухо отбитыми и дикими, его прозвали Лютым неспроста. Меня же… Да к черту эти клички.
- Лады. Но если будут проблемы - звони.
- Сами разберемся.
- Ты, главное, помни, что в городе должен быть порядок.
- Как скажешь, - ухмыляюсь в ответ.
Буквально пару мгновений раздумываю, сказать ли другу про конверт Борисова, но в итоге все же молчу.
Нет уж. Удача - дело такое. Спугнешь еще.
8. - 7 Оля -
Едва муж уходит, вскакиваю со стула. Все-таки сидеть довольно больно.
Изверг! Физическая боль перебивает ту пустоту, которая оглушает. Пока был Заславский, я ещё держалась. Но оставшись одна, снова погружаюсь в какое-то отчаяние.
Я, конечно, злилась на отца за то, что он отдал меня в жены, но не желала ему смерти. Тем более что теперь, выходит, я осталась совсем одна. Мама умерла, когда я была совсем малышкой. Отца теперь тоже нет. Алевтина - это даже не смешно. Мачеха всегда меня недолюбливала.
И кто в итоге остался? Леша? Теперь я и сама к нему не подойду, чтобы не ставить под угрозу его жизнь. Кто знает, что придумает этот псих Заславский.
Разве что позвонить Лизе - моей, наверное, единственной подруге. Дочери нашей экономки. Но номер я на память не помню, а телефона по-прежнему нет.
Как нет и документов…
Когда на пороге появляется мрачный мужик со шрамом на пол-лица, становится не по себе. Смотрю на него, стараясь не шевелиться. Вроде бы здесь меня не тронут, разве что муж. А все равно не по себе.
- День добрый, - басит незнакомец. - Босс сказал насчет института договориться.
- Авдей? - стыдно, что голос мой звучит как-то неуверенно.
- Он самый. Так что? Куда документы отвезти?
- А я могу любой-любой выбрать? - уточняю на всякий случай.
Авдей хмурится, видимо, в его задачу не входила консультация меня по поводу будущей профессии.
- Да и документы мои, наверное, дома остались…
- Документы у босса. Так что? Выбор какой?
Можно, конечно, встать в позу. Все-таки так дела не делаются. Но в итоге я могу вообще ни с чем остаться. Богдан, похоже, не станет заморачиваться, если меня там что-то не устраивает. У меня вообще складывается впечатление, что ему жена не особенно-то и нужна. Так только, спускать свои мужские потребности.
Так что гордость свою придется засунуть куда подальше.
- Я хочу на экономический.
Авдей коротко кивает и уходит, не проронив ни слова. Такой же, как его босс.
Который, кстати, домой так и не возвращается. И я спокойно ночую одна. Пострадавшее от ремня место на следующий день уже не жжет. Хотя остаточное ощущение все еще присутствует. Словно напоминание о правилах хозяина дома.
