– Жаль.
Меня не переставала поражать его наглость и бесцеремонность!
– Вы серьезно? Я замужем!
– Близости это не мешает, – самодовольно оповестил он и тут же переключился на кассира.
– Вам вместе? – спросила та.
– А вы можете нас вместе?
– Могу.
– Тогда оформляйте.
Он определенно издевался надо мной, находя это забавным.
– Две тысячи четыреста восемьдесят.
– С-сколько? – переспросила я. Ведь точно какая-то ошибка, и я не смотрела на ценник за водку, не рассчитывала покупать ее в подарок.
– Две ты…
– Я слышала. За что такая сумма?
Кассир посмотрела на монитор и отчеканила:
– Восемьдесят рублей минеральная вода, две четыреста ваша водка.
– Угу, – коротко подтвердил со спины босс.
– Черт, – в сердцах вырвалось у меня.
Придется лезть в наличку из банкомата, с собой в кошельке у меня не больше тысячи. Я рассчиталась с кассиром, схватила злосчастную бутылку и сунула Безрукову в руки.
– Ваша водка, упейтесь!
Он засмеялся, принимая из рук кассира бумажный пакет и вкладывая туда водку. Обратно мы шли молча, причем я специально держалась чуть впереди него, не хотела разговаривать. Но у клуба Марк меня нагнал.
– Не понимаю, с чего ты такая ершистая. Судя по Виталию, он любит покорность во всех ее проявлениях.
– Витя? – удивилась я и даже немного притормозила. – Нет, вы путаете, он не такой.
– А какой? – вот теперь босс стоял передо мной лицом к лицу, и был абсолютно серьезен.
Кажется, сейчас от моих слов и характеристики мужа будет зависеть его будущее в компании. Ну почему я?
– Он… ответственный, – после обдумывания произнесла я. – Строгий, но справедливый. Внимательный.
– Неужели? Ты просила минералку, он принес шампанское. Я ждал бурбон, он…
– Вы просили виски. Он принес виски, – твердо перебила я.
– Ладно, продолжай.
Я замолчала, зацепившись взглядом за третью застегнутую пуговицу рубашки. В распахнутой горловине было что-то неприличное, что-то провоцирующее на неправильные поступки. Мой взгляд уже скользил по обнажившейся шее и части груди, видимой в разрезе, по загорелой коже и легкой курчавой растительности.
А Витя любит застёгивать под горло, потому что потом всегда повязывает галстук и никогда не снимает его вне дома.
– Он всегда носит галстук, – прохрипела я, только теперь вспоминая, как же у меня сохнет горло.
– Я тоже ношу, – усмехнулся Безруков, засовывая руку в карман брюк и доставая небрежно свернутый галстук.
– Я же не вас охарактеризовываю, – наконец напившись, ответила я.
– Не меня, – сквозь зубы процедил босс, внезапно обхватил ладонью мой затылок и резко придвинул к себе.
Я даже рот закрыть не успела, когда его губы оказались в миллиметре от моих.
– Он продажный, беспринципный, жадный и тщедушный, – грубо проговорили эти губы, не пытаясь с натиском взять мои.
– Вы его не знаете.
– Ты его не знаешь. Он только что выбежал из подвала, но увидев, как я лапаю его жену, быстро ретировался обратно.
– Неправда! – сердце неприятно ухнуло вниз, оставив тянущее подташнивающее чувство.
Я ждала, что Марк рассмеется, или ухмыльнется своей кривой улыбкой, но вместо ответа он дожал разделяющие нас миллиметры и горячими влажными губами обхватил мои. От неожиданности я застыла, чувствуя, как он идет дальше, раздвигая мне губы и ныряя языком в рот.
Оцепенение в миг прошло. Я с силой оттолкнула мужчину, отвела руку и хлестнула по лицу.
На меня накатило бешенство. Всё равно, что подумает муж, но я не позволю этому уроду смешивать меня с грязью!
