– Сука. Водички ей захотелось. Ты подставила меня!
– П-прости, – одними губами прошептала я, зажимая лицо и из последних сил сдерживая слёзы.
Витя ненавидел, когда я рыдала, это единственное, что он называл манипуляцией слабостью, и сразу пресекал такие эмоциональные выпады.
– Я вернусь в зал и улажу этот вопрос. А ты приведи себя в порядок и отправляйся домой. Поговорим там.
По его тону я поняла, что разговор мне не понравится. Даже больше, он заставит меня страдать, как только он и умеет. Пощёчина – это ещё цветочки. Если Витя впадал в бешенство, мой мир буквально полыхал радугой и всеми её оттенками.
Я судорожно вздохнула, опуская руку и перехватывая горло.
Мне стоит отпроситься с работы, ближайшие две недели я вряд ли смогу появиться на публике. И это из-за каких-то сраных двух тысяч!
– Дрянь, – презрительно повторил муж, забирая у меня из рук сумочку и поворачиваясь в сторону зала.
Я моментально бросилась в туалет, плотно закрывая дверь и уже не сдерживая надрывного воя. Витя все уладит, я не сомневаюсь, но расплата за ситуацию еще предстоит. А злой муж пугал меня до чертиков, поэтому я всегда была покладистой и старалась не выводить его из себя лишний раз, чтобы не напороться на неконтролируемую ярость Вити.
Дверь в туалет открылась, и я сразу же отвернулась, чтобы стереть разводы с лица. Щёку немилосердно жгло от удара, проще было умыться и смыть с себя весь макияж, все равно в зал я больше не вернусь.
– Что случилось? – я вздрогнула от голоса большого босса.
– Что вы здесь делаете? Это женский туалет! – зашипела я, моментально поворачиваясь к нему и вскипая от бешенства, ведь это из-за него мой самый лучший день превратиться в жуткий кошмар.
– Меня никогда не останавливали такие условности, – осклабился Марк, подходя ближе и хмурясь. – Он ударил тебя?
Тон его голоса изменился, но мне было плевать.
– Это всё из-за вас, – я отмахнулась от протянутой им руки.
– Соглашусь, что иногда довольно своеобразно подхожу к знакомству с людьми, но не взваливай вину на меня. Ведь это ты не сказала ему, что взяла из пачки деньги.
Он прав. Виновата я, хоть и хочется обвинить кого-то другого, чтобы только избежать наказания. Но виновата только я. Это я обманула мужа и поставила его в неловкую ситуацию.
– Ну-ну, не надо плакать.
Босс неожиданно стал человеком, мягко привлек меня к себе и осторожно погладил за плечи, прежде чем окончательно прижать. Я рыдала с садистским удовольствием размазывая слёзы по его дорогому пиджаку и рубашке, не заботясь о том, как он будет выглядеть после.
Маленькая, подленькая месть. Я не снимаю с себя вину, но запросто могу разделить её с боссом.
Через несколько минут вдруг почувствовала себя лучше и даже легче. Навалилась знакомая апатия и принятие всего, что со мной должно случиться. Главное не забыть отправить сообщение начальнице, не факт, что на утро я еще буду в состоянии видеть или писать…
– И часто он прикладывает к тебе руки?
– А? Что?
– Он часто бьет тебя?
– Нет, я обычно не даю поводов. И это не ваше дело. И… спасибо.
Теперь мы с Марком стояли в шаге друг от друга. Я наверняка с потекшим лицом и распухшими глазами, он в измятой и грязной рубашке.
– Я всё улажу. Он не тронет тебя.
– Вы сделаете только хуже. Не лезьте! – «глубже, чем уже влезли», хотелось договорить, но вовремя остановилась.
– И всё же сделаю тебе одолжение. Может ты и заслуживаешь наказание, но точно не такого.
