Ищейка взвился от гнева, вспрыгнул на своего кайрана и умчался прочь, сыпя проклятиями.
— В новом месяце я уйду, — сказала я тихо в тот же вечер.
Интуитивно я чувствовала, что интерес ко мне почти пропал. Отцу было абсолютно все равно, умерла я, сбежала или осталась в пансионате. Он искал меня, чтобы поддержать репутацию высоконравственного дракона, или для герцога, который так неожиданно озаботился моей судьбой. Опасности больше не было.
Не было, но… свербело где-то в грудине, что рано я расслабилась.
Калахне ответить не успела, в дверь коротко стукнули.
— К себе иди, — кивнула она и прошла к двери.
К ней время от времени приходили покупатели на редкие зелья, и я обычно пряталась в своей комнате, стараясь не шуметь. Но в этот раз все было иначе. На этот раз я почувствовала, обернулась. И это было единственное, что я успела сделать.
В дом даже не вошли — ворвались. Отпихнув с дороги старую Калахне в дом вломился отряд дракониров, одетых в дорогие доспехи из номара, который возглавляла вейра Глок.
Волосы у нее растрепались, накидка сбилась вбок, открывая лилейную шею, глаза пылали темным ядовитым огнем.
— Хватайте ее! — отдала она короткий приказ, вскинув руку.
Бежать было некуда.
4. 4. Аукцион
Я автоматически бросилась к столу, заваленному склянками, бутылочками с зелье, даже сумела перепрыгнуть стул, проявив чудеса акробатики.
— А ну стой! Куда!
Один из стражей схватил меня за руку, с силой рванув на себя, но я умудрилась извернуться змеей и метнуть ему в лицо попавшиеся под руку склянки. К сожалению, пробки в пузырьках сидели намертво, стекло было заговоренное, и они не разбились, разве что оцарапали нос грубияну. Дралась я, как кошка, швыряя свободной рукой все, что попадалось, но, как бывало от любой физической активности, меня резко накрыло жаром, от слабости задрожали ноги, и я тяжелым кулем съехала на пол.
Один из дракониров занес руку для удара, и я покорно зажмурилась, ненавидя себя за слабость, за неповоротливое тело, за привычку покорно принимать удары. Но пощечины не последовало.
— Не превышай свои полномочия, рыцарь, — вейра Глок легонько постучала старомодным веером по груди драконира, и с ласковой улыбкой наклонилась ко мне:
— Ну и зачем же ты бегала от меня, маленькая мышка? Как ты собиралась жить, в случае удачного побега? В каком месте ты бы нашла пристанище? Чем бы зарабатывала на жизнь?
Я бы жила очень просто и тихо, в тайном месте, где никто меня не бьет, не мучает и не попрекает куском хлеба. Я бы выращивала редкие травы и составляла зелья, как Калахне. За пару месяцев рядом с ней я научилась понимать и отличать основные составы и прочитала оба справочника по магическим растениям Вальтарты — империи драконов.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове, пока одна из них не заполнила все мое существо целиком. Какая страшная улыбка у вейры Глок. Почему никто из стражей, заглядывающихся на ее невозможно-прекрасное лицо, не видит этого?
Я сжала кулаки, словно еще собиралась бороться, но один из стражей поднял меня, как если бы я была мешком картошки. Точнее мешком корниша, как называли здесь картофель.
— А ну не суетитесь вейра, не ровен час, оброню вас, — буркнул рыцарь.
Рыцарь! Мне потребовался год, чтобы смириться с печальным фактом, что рыцари у драконов очень далеки от кодекса чести в его исконном иномирном понимании. Никаких прекрасных дам, дуэлей и подвигов во славу родины. Расчет, деньги, снова деньги, а потом еще раз деньги. Дама становилась прекрасной только после подробного подсчета приданого. Родись я не Пустой, а просто не особенно симпатичной, меня бы с руками оторвали на брачном торжище. Семья Фьорре была по-настоящему богата, и не поскупилась бы, чтобы меня пристроить.
