— Отпусти, — сказала одними губами.
Голос куда-то пропал. Попытки выбраться из кольца стальных рук не приносили успеха, и я, пользуясь накопленными за две разные жизни хитростями, обмякла. Драконы не любили обморочных жертв и быстро теряли к ним интерес, а драконы моего мира еще и пугались, что случайно убили.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом…
— У тебя сердце стучит, как у канарейки, — его шепот ударил в висок. — Ты не умеешь обманывать. Не умеешь вступать в открытый бой и выигрывать поединки. Но я тебя научу. Если ты останешься со мной, я многому научу тебя…
Герцог, кажется, пришел в себя, поэтому я рискнула приоткрыть глаза тут же натолкнувшись взглядом на насмешливо изогнутый рот. Зрачок втянулся и принял человеческую форму, золотой ободок вокруг радужки погас, но по виску еще ползли прозрачные чешуйки, напоминая, с кем мне придется иметь дело.
Анвар, наконец, отпустил меня, и я, пошатнувшись тут же отступила подальше, но темный взгляд неотступно следовал за каждым моим движением. Драконья игрушка забылась и была неосторожна. Драконья игрушка перепутала высокорожденного с земным веем.
На висках собралась ледяная испарина. Я заигралась и переступила черту, разбудила в герцоге древнее и темное.
— Я не могу здесь остаться, — попробовала снова, как можно убедительнее. — Это место не пригодно для жилья, вы и сами видите.
Вместо ответа Анвар отступил на шаг и крутанул запястьем, и словно в плохой сказке, пространство буквально потекло, искажаясь, трансформируясь. Несчастных ящерок на пару с одинокой многоножкой засосало в маленькую круглую дыру, как пылесосом. Комаров то ли испепелило, то ли тоже засосало…
Раздолбанные стеновые панели заискрились древней рунописью, постепенно забравшейся на потолок, стекшей на окна и пол. Даже под моими туфлями мчались рунные письмена. У меня было чувство, что они живые. Для проверки теории я придавила каблуком одну из закорючек, и та, обиженно завертевшись, вырвалась и поспешно встроилась в письменный ряд. Тогда я поддела мыском другую, буквально выковырнув ее из продавленного паркета. Та подпрыгнула, но тут же утекла вслед за серебристой вязью.
— Вы всегда так балуетесь?
Испуганно дернувшись, подняла взгляд, и увидела, что герцог внимательно наблюдает за мной. Я тут же одернула платье, скрывая туфли и приняла набожный вид, как его называла моя учительница английского. Это когда ученица ничего не сделала и виновата, но такая хорошая, что орать совестно. Исподлобья с тоской оглядела драконью вязь, скачущую в пространстве. Чтобы я только не дала, чтобы вернуться в свой мир… И английский бы выучила, и испанский, да я бы тараканий освоила, лишь бы вернуться.
— Сколько хочешь окон? — герцог выглядел сосредоточенно и неожиданно хмуро. — Сделать пять или три оставить?
Он сложил пальцы в пассы, словно вывязывая в воздухе невидимые глазу петли, и руны послушно рванули по стенам
— Пять, — сказала поспешно.
Пять окон больше трех, а значит и шансов сбежать почти вдвое больше. Ха-ха.
— Наколдуйте мне еще гардеробную, и чтобы в ней еще два окна и выход в сад.
Герцог посмотрел на меня с подозрением, но послушно закрутил руками, а я стояла рядом и качественно сияла, повышая шансы на побег. Да… Драконы умные, сильные, но прискорбно невинные в некоторых вопросах. Кто знает, может, я еще сбегу.
— А можно еще личную карету, чтобы ездить в город за покупками?
