Проданная Истинная. Месть по-драконьи - страница 30
Она говорила и говорила, но я уже не слушала. Даже не отвечая на вопрос, она дала исчерпывающий ответ: конечно, герцог вернулся. Но ко мне не пришел.
В груди глухо и тошнотворно скреблось чувство брошенности. Забавный некрасивый щеночек надоел герцогу, стоило появиться более важным вещам, но что я могу сделать? Я заперта на четверти акра под прозрачным куполом, как кузнечик в банке, на потеху хозяину.
Подавив желание разреветься, я попрощалась с Иве, убежавшей по домашним делам, и уселась в саду с двумя книгами из герцогских закромов. Горничная утянула их из закрытой секции, раз уж герцог дозволили ей туда проходить, но даже не посмотрела толком, что это за книги. Уж больно спешила.
Первая оказалась сборником малоприятных сказок с кровавыми подробностями, а вторая исследованием природы черной магии. Черная магия была запрещена в Вальтарте. Особо нахальным могли и руки по локоть отсечь за применение черных заклятий, да и за чтение подобных книжек полагалось то ли сечь, то ли бить нещадно, но я предрассудками не страдала. Это Вальтарта поголовно боялась черной магии и ритуалистов, которые на этой черной магии настолько помешались, что открыли темные источники на границе и превратили жителей окраин в перевертышей, а в той же Ильве черной магией пользовались налево и направо, и прекрасно жили.
Черная магия, говорила книга, имеет женскую суть, а женская суть изменчива, коварна. Белый поток драконьей магии прямолинеен и силен, как мужчина, черная же магия действует исподволь, как женщина. Белая магия имеет физически ощутимые свойства, тогда как черная имеет ментальную природу воздействия.
Я была настолько поглощена книгой, что не сразу заметила, как меня накрыло тенью. Подняв глаза, замерла. Анвар стоял так близко, что вместе с древесным ароматом одеколона, я ловила едва слышный его собственный телесный запах.
Катящийся к закату день сделал его облик рельефным и хищным, превращая полное живой красоты лицо в гротескную маску. От неожиданности выронив книгу, вскочила, оказавшись еще к Анвару еще ближе.
— Я… То есть, вы пришли, а я… Ах, книга!
Наклониться и поднять упавшую книгу я не успела. Анвар мягко накрыл пальцами мои губы, заставляя замолчать, задумчиво уставившись мне в лицо. Я застыла, как ручной сурок, пытающийся понять настроение хозяина, но Анвар, казалось, полностью погрузился в себя, словно прислушиваясь к чему-то неуловимому человеческим глазом.
— Ничего, — сказал он тихо. — Абсолютно ничего. Говорят, так бывает… Можно я тебя поцелую?
И тут же поцеловал. Меня окатило дрожью и теплом, тело отяжелело, качнувшись навстречу сильным рукам. Было неправдоподобно хорошо, все происходящее ощущалось абсолютно правильным, поэтому я послушно подчинялась каждому движению, пока Анвар мягко исследовал мой рот.
Наконец, он оторвался и прислонился своим лбом к моему.
— Прости, — сказал он. — Так было нужно. Это лучше, чем ошибиться по-крупному, как считаешь?
Я согласно кивнула, и поняла, что он на меня даже не смотрит. Все еще погруженный в свои мысли, он взъерошил мои волосы, словно я была послушным псом, но я-то видела, что его мысли были не здесь. Его сердце не участвовало в этом поцелуе.
В груди противно сжалось в предчувствии беды. У меня была целая тысяча вопросов, но губы словно склеило терпкой вишневой смолой.
— Почему ты не пришел раньше? — спросила, наконец.