— Говори.
— Что тебе сказать? — она начинает нервно теребить край своей шали.
— То, что не хочешь. Что происходит, Аетель?
Молчит.
— Тель! — мой крик эхом ударяет по обледеневшим стенам.
— Что! — она отшатывается. — Мне нечего тебе сказать!
— Ты знала, что он приедет, — догадываюсь я. — И раз ты в этой части замка, значит хочешь спрятаться. Как и я.
— Нет, что ты, — она нервничает ещё сильнее.
— Дядя должен этому двуликому много денег, — продолжаю рассуждать я. — Конечно, тот захочет гарантий их возвращения. Сидда хотел забрать тебя, но… — догадка оглушает настолько, что я давлюсь воздухом и продолжаю после паузы. — Он отдал двуликому меня вместо тебя.
— Всё не… — пытается оправдаться Аетель, но лишь подтверждает мои догадки. — Ладно, хорошо. Но ты должна понять! У тебя ничего нет! Ни приданого, ни титула! Ты не нужна никому! А у меня есть! И я выйду замуж за богатого и хорошего человека, который приведёт наш край к процветанию!
Я медленно отступаю от неё.
Доверие — такая хрупкая вещь. Будто хрустальная ваза. Уронишь — разлетится на осколки. Можно собрать их и даже склеить, но вернуть изначальный вид уже нельзя.
— Говоришь, что у меня ничего нет? — горько усмехаюсь я. — Тель, ты ещё не поняла, но мы одинаковые. В твоём доме людей продают в уплату долга. Какое приданое ты можешь предложить?
Серо-голубые глаза сестры распахиваются от ужаса.
— Что ты такое говоришь! Ава! Ничего не понимаешь, глупая!
Я не слушаю её. Не оборачиваясь, ухожу в узкий коридор.
У меня мало времени на сборы, и я зря потратила его на Аетель. Нужно успеть собрать то немногое, что у меня есть и бежать.
Просто так, я этому чудовищу не дамся!
4. Глава 3. Побег
Оторваться от Аетель несложно. Даже странно, что моя сестра, у которой куда больше прав на замок, так плохо в нём ориентируется. Я слышу, как она зовёт меня, что-то кричит, хочет, чтобы остановилась, но я не стану.
Это внезапное решение дяди нарушает все мои планы! Я не могу быть разменной монетой. И за Сидда не выйду, потому что уже вручила свою любовь и сердце Валфрику. Мы созданы друг для друга. Когда я смотрю на него, звуки вокруг будто тише становятся. Да мимо может даже синяя лошадь пробежать, а я не замечу.
Он хотел забрать меня ещё осенью, но я отказалась, а теперь жалею. Он тогда останавливался у нас вместе с отцом, когда проезжал мимо нашего края с дипломатической миссией. Дороги тогда совсем размыло из-за дождей и им пришлось задержаться. То были замечательные дни. И не только…
Я не хотела, чтобы его судили. Если бы он забрал меня тогда, его могли бы обвинить в нарушении законов гостеприимства. Не думаю, что казнили бы, но слухи пошли бы нехорошие. Мы условились, что он договорится с моим дядей по правилам. Сперва заявит о своём намерении в письме, потом должен будет приехать лично и, получив одобрение уже увезти меня в свой край.
Я знаю, что он писал письма, но не знала, почему дядя не поднимает со мной разговор об этом. Теперь ясно почему. Должно быть, он давно собирался отдать меня!
По пути к своей комнате я замечаю Айкена, но успеваю спрятаться за колонной. За ним следует пара незнакомых воинов, которые, должно быть, приехали с Сиддом. Кузен бросается резкими сердитыми фразами, но слов я не разбираю. За мной идут?
Проклятье, значит, туда нельзя.
Ладно, не беда. В конце концов, в комнате из важного только несколько серебряных украшений, оставшихся мне от матери и письма Вала. Найдут — ну и пусть знают, даже лучше будет. Поймут, почему я сбежала и ни за что не соглашусь выйти замуж за другого.
