Проданные долги. Счастья не будет? - страница 4

Мама заплакала. Подошла ко мне. Посмотрела на малышку, которая недовольно наморщилась.

– Мам, извини…

– Оставь. Пойдем домой. Вам надо отдохнуть, – сказала она.

– Мариш, Борька дома?

– Картошку повез продавать, – сказала мама.

– Я чемодан оставлю в коридоре.

– Тебя чаем напоить?

– Мне надо еще дела решить. Вечером зайду к вам, – ответил Алик.

– Я Боре передам, – сказала она. И тут же поторопила меня. – Пойдем домой. Я там компоты закрываю. Яблоки с черной рябиной. В этом году яблок столько, что девать некуда.

– Мне надо Аню покормить.

– Покормим. Сколько ей?

– Еще недели нет, – ответила я. Мама прикусила губу.

– Ничего. Чего-нибудь придумаем, – сказала она, словно отвечая на свои мысли.

Я оказалась дома. Пусть этот дом был чужим, но в нем была мама. Мне надо было все рассказать маме, но у меня не было сил. Только рядом с ней я поняла, как устала. Мама положила меня в небольшой комнате на диванчике и ушла закрывать компоты. Аня вновь уснула. Я закрыла глаза и задремала. При этом сквозь сон я слышала, как кричали петухи. Как корова мычала. Слышала, как скреблись мыши на чердаке, как собаки устроили перекличку. Спокойно. Пусть и пахло деревенским домом. Пусть и запах был сырым. Меня всегда это раздражало. Сейчас же я тихо плакала, наслаждаясь спокойствием и одновременно я боялась, что из этого мирка меня выкинут.

Сквозь сон я услышала, как приехал Борис. У него были тяжелые шаги. Я слышала, как скрипели доски под его шагами, несмотря на то что на них лежал линолеум. Он остановился в дверях комнаты. Что-то прохмыкал под нос.

– Она спит, – тихо сказала мама. И голос у нее был тихим и просящем. Как будто она чувствовала себя виноватой за то, что меня впустила в дом. Я приоткрыла глаза. Встретилась с недовольным взглядом, который меня пытался размазать. Хмурые густые брови, глубокие морщины на лбу, крупные нос-картошкой, мясистые губы – мне казалось, что все стало намного больше с момента нашей последней встречи. Он потолстел. Крупный живот выпирал. Щеки почти полностью переходили в шею. Мы смотрели друг на друга и никто не отводил глаз, пока я не сдалась первой.

– Как видишь, не спит, – довольно сказал Борис. – Вставай, девка. Разговаривать будем.

Он ушел. Зато ко мне подошла мама. Взяла на руки спящую Аню.

– Ты с ним не ругайся. Он может быть резким, но Борис – добрый человек.

Добрый человек? Я хотела ей раскрыть глаза, но прикусила язык. Не в том я была положение, чтобы опять всех злить.

Борис сидел в большой комнате за столом. Работал телевизор. Почему-то над окном на занавески висела новогодняя гирлянда из маленьких звездочек, которые сейчас были выключены. В руках Бориса была большая литровая кружка с крепким чаем. Он хмуро посмотрел на меня.

– Значит вернулась, поджав хвост? – сказал он.

– Это временно.

– Временно. Это мне и не нравится. Отце ребенка. Где он?

– Он отказался от дочки. Ему сын нужен.

– Сын. Парень лучше. Помощник. А девка? Чего от нее ждать? Хотя может матери помогать будет. И дома убираться будет, и еду готовить. Хотя еще девки есть такие, что порой парня за пояс заткнут, – задумчиво сказал Борис. Похоже мои слова заставили работать его шестеренки в голове. – Не, я понял бы, если твой мужик тебя обвинил в измене. Сказал бы, что ребенок не его. А причем тут девка или парень? Он в школе хорошо учился или дурак, как и ты?

– Средне, – ответила я, потому что Борис явно ожидал ответа от меня.