– Что будем делать? – тихо прошептал Неплюев. – Может, просто уйдем? Пусть сидят, их забрать должны скоро с парусника.
– Это не просто гости непрошенные, – отозвался Орлов, скрипнув зубами, – это испанцы. – До каких пор мы их выходки терпеть должны? Да и двое их всего! Не дрейфь, инженер, они же сами лезут на нашу землю. Здесь оставайся, а я схожу с этими господами поздороваюсь, вопрос задам, чего это они здесь делают, а там видно будет. Возможно это те самые испанцы, что туземцам мел вместо соли подсунули.
– А если они палить начнут?
Орлов внимательно посмотрел на бледное, осунувшееся лицо инженера с темными разводами под глазами и твердо сказал:
– Из-за этих испанцев гибнут наши люди, вспомни потопленный ими бот с командой капитана Нестерова! Сколько еще может погибнуть наших поселенцев из-за их злодейств? Не робей, инженер.
Когда до костра осталось шагов двадцать, Орлов нарочито громко крикнул:
– Мир вашему шалашу, господа!
Испанцы как по команде вскочили, выхватив свои длинноствольные револьверы. И щурясь от дыма костра стали пристально всматриваться в темноту, пытаясь понять, кто к ним пожаловал. В отличие от незваных гостей, поручик хорошо видел их и в случае необходимости мог уверенно применить оружие. В то время как плотного телосложения незнакомцы, не могли рассмотреть его из-за огня.
– Кто здесь? – истерично выкрикнул один из них. Нервно поправляя широкополую шляпу.
– Я, поручик Российской империи, а вот вы, чьих будите?
– А я помощник капитана, с парусника «Филипа Диаса».
– А кто второй?
– Это наш шкипер! Сошли на ваш берег немного размять ноги.
– Может, опустите оружие? – с безразличным видом, проговорил Орлов. Не торопливо подходя к костру. – Я как понимаете здесь не один, а с казаками, которые держат вас на прицеле.
– И что нужно здесь в столь поздний час русскому офицеру? – процедил шкипер, опуская револьвер.
– Да вот какая незадача у нас тут приключилась…, кто-то одному из племен местных туземцев, вместо соли мел всучил, – проговорил поручик. Подвигая сапогом в костер одну из горящих головешек.
– А вам то, что за печаль? – взорвался с негодованием помощник капитана. Брызгая при этом слюной. – Как будто ваши поселенцы не обманывают аборигенов!
– Вот, вот, – поддержал его шкипер. Поднимая ворот своего черного бушлата. – Наша мена, а значит и наша печаль! Вам-то чего до нее? Зачем к нам, да еще ночью, с расспросными речами приставать.
– От того и пристаю, любезный, что озлобили вы племя этого народа окраинного. Лица они боевой раскраской покрыли, мечутся по лесу вас ищут, народ наш беспокоят. Вернули бы вы соль, да отдали швартовые, а мы бы пожелали вам попутного ветра вашим парусам, когда ляжете на обратный курс.
– Это ультиматум, что ли? – медленно процедил шкипер. Буквально испепеляя взглядом офицера. – А господин, поручик, не боится, что сейчас на берег сойдут наши матросы с парусника? Перестреляют ваших казачков, а офицера в полон возьмут?
– Значит просто и с миром, отбыть на свой борт не желаете? – процедил со злостью Орлов, поправляя фуражку. – Тогда дозвольте узнать, по какой грамоте здесь находитесь?
– Вы что, офицер, – скривив давно не бритое лицо, процедил помощник капитана, – недавно в здешних краях объявились? – По какому праву мы должны грамоту показывать? Вы, что воевода пограничный?
– Я на своей земле с казаками, неприметным образом дозоры приумножаю! Потому и прошу предъявить бумагу, или отбыть на свою посудину, пока я казакам знак не подал.
