Продать и предать. Новейшая история российской армии - страница 8

Так или иначе, свое пребывание на Арбатской площади Сергей Иванов завершал с острым конфликтом внутри ведомства. Причем спор тот был о будущем, похоже, вовсе не вооруженных сил (хотя по форме и выглядел таковым), а конкретных генеральских кланов. Ибо, повторюсь, реализация плана Балуевского означала бы взлет одних генеральских кланов и, соответственно, закат других. Цена вопроса (что тоже немаловажно) тянула, по разным оценкам, от 150 до 180 миллиардов долларов…

В теории, самому Иванову новая перестройка военного организма тоже была небезвыгодна. И не только потому, что могла обеспечить контроль над распределением очередных вливаний, но и потому, что, подобно дымзавесе, прикрыла бы зияющий провал всех предшествующих попыток реформирования. Или их имитаций. То, что по этой части провал ивановской «шестилетки» полный, мало кто публично оспорит. Равно, как вряд ли по части положительного баланса пройдет проблема перевооружения: армия и флот за эти годы не только практически не получили от промышленности мало-мальски значимого количества новой техники – разваливалась уже имеющаяся на вооружении, поскольку средства на ее содержание, регламентное обслуживание и ремонт попросту испарялись неведомо где. И это при том, что военные расходы за время министерства Иванова выросли фантастически: если в 2000 году официальный военный бюджет составлял 146,4 миллиарда рублей (около 5 млрд. долларов по тогдашнему курсу), то в 2005-м– уже 550 миллиардов рублей (18,9 млрд. долларов). На 2006 год на военные нужды сначала планировали выделить 668,3 миллиарда рублей (24 млрд. долларов) – прирост за год в 21,6 %. Но затем главный военный финансист Любовь Куделина сообщила о выделении уже свыше 711 миллиардов рублей (это 25,53 млрд. долларов): получается более чем пятикратное приращение военного бюджета за первые пять лет «эры Иванова»! И ведь это только официальные цифры. Как и на что расходуются средства, как это сказывается на реальной боеспособности? Да как-то уж там осваиваются…

Критикам же Сергея Иванова стоило задаться иными вопросами: а кто сказал, что он вообще собирался заниматься военным реформированием? Для того ли его, генерала госбезопасности, забросил в армейские штабы и тылы другой чекист, чтобы искоренять дедовщину или заниматься созданием профессиональной армии?

Усомнюсь: за все время своего президентства господин Путин вообще ни разу употребил термин «дедовщина» и лишь один-единственный раз обмолвился о «неуставных отношениях», ни разу даже и не пожурив за них военачальников. О военной реформе Верховный главнокомандующий не вспоминал уже давно: вроде как состоялась, забудем…

О том, зачем реально в марте 2001 года во главе МО поставили профессионального чекиста, вслух никогда не говорили. Не было даже официальной мотивировки, хотя послали не одного Иванова – вместе с ним тогда в министерство десантировали целую когорту выходцев из госбезопасности. Одно из неформальных объяснений звучало так: Путин везде продвигает людей из КГБ-ФСБ, стремясь повысить качество исполнительской дисциплины управленческого аппарата и его лояльность. На кого, мол, еще было положиться, если не на коллег-чекистов?

Официально свои претензии к тогдашнему генералитету президент Путин обозначил сначала на ряде совещаний летом 2000-го, затем высказал их 20 ноября 2000 года на совещании руководящего состава вооруженных сил: «среди руководящего состава Министерства обороны и Генштаба – лишь единицы тех, кто ранее командовал армией или штабом военного округа. Абсолютное большинство назначенных… на ключевые должности в Центральном аппарате передвигались по служебной лестнице исключительно в московских штабах и московских учреждениях… Из центра мало кто выдвигается на командную работу в войска…»