– До него, наверное, дошли слухи о наших ссорах. Неужели ты хочешь, чтобы он вмешивался и в наш брак? – я расчетливо надавила на нужный клапан. Эдриан тут же поддался, посчитав мои аргументы, действительно, значимыми.
Когда мы подъезжали к особняку Кроуфордов, территория которого растянулась на многие километры, я пожалела о проявленной инициативе. Затянувшееся молчание в машине давало понять: то же самое предстоит и за ужином.
– Раз настояла на встрече, будь добра притворяться, – разрушил тишину Эдриан, когда машина припарковалась возле статуй греческих Богинь.
– Притворяться? – переспросила я, искренне не понимая, о чем говорит супруг.
– Что у нас все хорошо, – пояснил мужчина, вылезая из машины.
Внутренний холод сковал все движения.
Мне понадобилось пару минут, чтобы прийти в себя.
Дверь нам открыл худощавый дворецкий, а по бокам облепили еще пару слуг, помогающие раздеться. Я надела скромное черное платье с открытой спиной. Такой образ показался мне сдержанным и в то же время изысканным.
– Могла надеть что-то другое? Это платье, как для поминок, – недовольно сказал Эдриан, первый раз обратив на меня внимание.
Его фраза вонзилась острием в сердце. Супруг намеренно ранил меня, издеваясь над каждой мелочью. Растерянные чувства помешали произвести первое впечатление на хозяина поместья.
Статный высокий мужчина уже спускался по крутой лестнице к гостям, поправляя на ходу свой дорогой костюм. Седые волосы на висках придавали ему еще большего шарма, а огонь в глазах горел подобно молодому льву. На вид мужчине было около пятидесяти, но я знала, что, на самом деле, Арчибальд намного старше.
– Эдриан, какая она у тебя скромная. Кроуфорды отличаются хваткой, а не молчаливостью, – смеясь, произнес отец моего мужа.
– Дай ей время, и она покорит твое старое сердце, – парировал Эдриан с наигранным позитивом.
Мне оставалось только улыбаться и последовать в гостевую комнату огромных размеров.
– А где остальные гости? Мы приехали слишком рано? – вовлечено попыталась начать разговор сразу с двумя Кроуфордами.
– Тебе нас мало, деточка? – продолжал шутить Арчибальд.
– Отец не любит шумные трапезы, – пояснил Эдриан.
После этого мы обменялись еще парой незамысловатых фраз и перешли к самой ужасной части вечера – ужину.
Я до сих пор не научилась есть, как подобает изысканному обществу. Раньше Эдриан умилялся, глядя за повадками свинки, но теперь его раздражало буквально каждое мое движение.
– Эта вилка для салата, Доминика, – шипел супруг, позоря перед отцом и слугами.
– Эдриан, мог бы обучить девушку, чтобы потом вот так не краснеть, – ехидно ухмылялся противный Арчибальд.
На моем лице застыла гримаса полного смирения. Зато в душе циркулировала неистовая жалость к себе. Сама дала повод этим мужчинам втаптывать себя в грязь, и теперь обратного пути нет.
– Доминика, а как вы относитесь к увлечению моего сына рисовать картины? – задал вопрос глава семейства.
– Я уважаю то, что он делает, – неоднозначно ответила, боясь вызвать гнев у старика.
– Значит, вы не в курсе грязной истории нашей семьи? – продолжил допрос Арчибальд.
– Отец! Мы пришли сюда не для этого, – возмутился Эдриан напору отца.
– Ошибаешься, я позвал вас предупредить, что не потерплю еще одних слухов порочащих мою фамилию. Если ты не думал головой, когда брал в жены безалаберную простушку, то теперь это не только твои проблемы, но и мои, – прокричал Арчибальд.
