Но и с Джулианом вести откровенные беседы не было желания. Попытка увести разговор в другое русло не убавило прыти у молодого человека.
– Мне давно хотелось возобновить нашу дружбу, – искренне продолжил бывший охранник моего супруга.
Посмотрев ему в глаза, я не уловила того же помутнения от выпитого, как это происходило сейчас со мной. Тогда зачем он затеял эту жуткую беседу, видя мое сокрушительное состояние?
Не в силах больше держаться на каблуках, я рухнула на холодный пол и принялась снимать неудобную обувь.
– Приведи, пожалуйста, Клер, я хочу домой, – попросила обескураженного моими поступками Джулиана.
Пока юноша искал в толпе мою подругу, я оказалась в заложниках своих ослабленных чувств. Большинство мужчин расценили пьяные посиделки на полу, как жест, побуждающий к безумию, поэтому улеглись неподалеку, словно на пуховой перине. Десятки взрослых парней образовали флешмоб и комфортно расположились с выпивкой и, кажется, травкой, но я не уверена.
– Клер с кем-то ругается по телефону, не смог ее сюда привести, – запыхавшись, сообщил Джулиан, удивленно озираясь по сторонам.
– Создаю тренды, присоединяйся, – я продолжала смеяться, будто заново научившись это делать.
– Даже не вздумай, – гаркнул голос, будораживший сознание.
Появившийся неожиданным образом Эдриан схватил Джулиана, который уже собирался устроиться на полу рядом со мной.
Встретившись глазами с супругом, я не увидела ничего, кроме холода. В них не было потрясения, и, казалось, вообще никакого человеческого чувства. Из последних сил вскочив на ноги, попыталась вступиться за друга, но вместо этого усилила гнев нападавшего.
Эдриан с силой толкнул бедного Джулиана, а тот отлетел в другого лежащего в костюме Кентавра. Началась потасовка, а затем и драка. Правда, во всех действиях теперь участвовал Джулиан, задевший им Кентавр и его друзья Вурдалак и Винни-пух.
Эдриан же схватил меня за руку и потащил за собой, не обращая внимания на отсутствие на ногах обуви.
– Мне холодно, – застонала, как только ступни коснулись не подогреваемого пола апартаментов, а холодной земли.
– Плевать, – словно выплюнул мне в лицо фразу Эдриан.
Затолкав меня в машину, он ударил по газам, предпочитая вести сам, а не используя привычные услуги водителя. Печка в салоне не помогла согреться. Скорее перепад температур вызвал в теле дрожь. Я не могла успокоиться и дома, когда Эдриан молча приволок в ванную и без слов поместил в кабинку душа.
– Прошу тебя, – в отчаянии молила непоколебимого мужа сжалиться, чувствуя, как слезы стекают огромными каплями по всему лицу.
– Тебе будет полезно освежиться, – после этих слов мужчина включил холодную воду.
По платью чертика полилась ледяная жидкость, заползая во все места и свободно гуляя по незащищенной коже. Дрожь в теле усилилась, меня трясло не так от холода, как от унижения и боли, причиненной собственным мужем.
Вместе с остатками тепла таяло и всякое желание сопротивляться. Я просто стояла под холодной струей, опасаясь еще большего наказания.
Подобная игра быстро наскучила Эдриану, и он, швырнув полотенце мне в лицо, произнес:
– Знаешь, что самое забавное в этой ситуации? Я рад, что мой ребенок не от такой, как ты.
