Однако старое тело ноет. Держать спину прямой все труднее, и генерал-майор на минуту опирается о стол руками, кладет на них седую голову. Прикрывает глаза.
В кабинете на старой пластинке тихо играет блюз. Причудливая мелодия завивается, пробирается в мозг и успокаивает нервы. Только она и не дает уснуть.
Раздается стук в дверь.
– Войдите, – сразу отзывается Питерс твердым командным тоном, устремив решительный и строгий взгляд на дверь.
В дверном проеме появляется Виктор с тонкой папкой в руках. Питерс хмурится, отчет явно неподробный. Многое придется додумать самому, отписываясь наверх. Лишняя работа.
Виктор широкими шагами подходит к столу и кладет на него папку, повернув к генерал-майору. Тот кидает на нее быстрый взгляд: «Проект 26/2. Совершенно секретно».
Раскрывает ее. Взглядом пробегает содержимое. Буквы расплываются перед глазами. Нет, без чашки крепкого чая он не сможет должным образом обработать полученную информацию. Все-таки постарел.
– Как вы и просили, менее часа, – разводит руками самодовольный Франк, и Питерс хмурится еще больше.
– Объясни, почему в момент вылупления проекта техника безопасности соблюдалась не полностью и не были приняты меры относительно хватательного хвостового рефлекса образца?
– Потому что мы не знали, – просто отвечает Франк. – Мы работаем с целым коктейлем генов. Множество факторов предсказать невозможно. Хватательный хвостовой рефлекс – один из них.
– То, что шлем необходимо надевать при заходе в отсек с образцом, ты тоже не знал? – парирует Питерс.
– Знал, – вздыхает Виктор. – Каюсь, это мой косяк. Однако пострадал не я. Первичный осмотр проекта не выявил возможной опасности, потому я решил, что шлем будет мешать мне устанавливать контакт.
– Контакт с этой тварью? – фыркает Питерс.
– Да. У меня есть основания предполагать, что она разумна. Разумнее всех предыдущих образцов, что делает ее наиболее перспективным вариантом. Более подробная информация будет позже при детальном изучении. Но сейчас я с уверенностью могу сказать, что она идеальна для ваших целей, – говорит доктор Виктор Франк.
Врет. Она идеально для их с Эбби цели.
Они хотели создать кого-то лучше, чем просто человек. Кого-то более ловкого, сильного, умного и светлого. Того, кто не знал бы зависти и страха. Того, кто смог бы создать лучший мир.
Какая наивная мечта! Но чувство, что она осуществляется, не покидает. Сердце колотится в груди с немыслимой яростью. Это вдохновение. Душевный подъем. Вера, в конце концов, в то, что Эбби погибла не напрасно. Он смог исправить хотя бы ничтожную часть своих ошибок, и теперь все будет по-другому. Жаль только, армии этого не понять. Ее цель не уничтожить жестокость, а приумножить ее. Сила проекта Двадцать Шесть/Два будет направлена во тьму, и Виктор ничего не может с этим поделать.
– Восемь из десяти баллов – это сильное заявление. Прежде ты не давал никому больше четверки, – замечает Питерс. – Ты, действительно, так в нем уверен?
– В ней. Да.
Питерс снова морщится от указания на личность образца, но ничего не говорит. Если проект настолько хорош, как утверждает доктор Франк, значит его работа дала плоды. И все же сомнение гложет. Генерал-майор качает головой и задумчиво жует губы, проглядывая отчет. Все показатели хороши, так написано. В науке он ничего не смыслит и решает обсудить эту сторону вопроса с Кэтрин, но пока это невозможно, и молчание затягивается.
