Словно они питались энергией из другого мира. В одном из углов комнаты стояла старая скамья, покрытая тканью, которая когда-то была красной, но теперь поблекла до грязно-коричневого цвета. На стене висела карта мира, испещренная отметками, которые указывали на другие места экспериментов.
Здесь, в этой тишине, Дмитрий почувствовал, как тяжесть истории давит на его плечи. Он понимал, что стоит на пороге открытия, которое может изменить всё представление о прошлом и настоящем. Что, если тайна, которую искали нацисты, действительно открылась? И что, если она всё ещё существует?
Его пальцы дрожали, когда он переворачивал страницы книги. Каждый символ, каждое слово казалось ключом к чему-то большему. Тени, создаваемые светом фонаря, плясали на стенах, словно само помещение пыталось рассказать свою историю. Дмитрий знал, что это только начало. Тайна «Феникса» всё ещё ждала своей разгадки, а он был тем, кто должен был её найти.
Каждый вздох в этой комнате казался эхом прошлого, а воздух становился всё плотнее, словно сама реальность сжималась вокруг него. Тень "Чёрного Солнца" становилась всё длиннее, растекаясь по стенам и полам, поглощая свет его фонаря. Дмитрий осторожно закрыл книгу, его пальцы задрожали от напряжения. Он чувствовал, что находится на пороге чего-то ужасного, но не мог точно определить, что именно. Каждое движение здесь было наполнено смыслом, каждая деталь – символом того, что он только начал понимать.
Внимание привлек большой электромагнитный пускатель со сдвоенным рычагом, на лицевой поверхности удалось прочитать фразу «Selbstzerstörung», нанесенную ярко-красной краской. Воздух в комнате был настолько густым, что казалось, будто можно потрогать его руками. Пыль, поднятая его шагами, медленно оседала на полу, создавая причудливые тени, которые танцевали в свете фонаря. Запах сырости смешивался с едва уловимым ароматом старой бумаги и металла, напоминая о том, что этот комплекс когда-то был местом великих исследований и страшных экспериментов. Здесь всё дышало историей – от древних символов на стенах до обломков оборудования, разбросанных по полу.
– Что они сделали? – Пробормотал Дмитрий, оглядываясь по сторонам. Его голос эхом разнёсся по просторной комнате, отражаясь от высоких потолков и металлических конструкций.
На стене за алтарём красовалась мозаика, изображавшая огромное чёрное солнце, окруженное странными знаками, напоминавшими руны или иероглифы. Эти символы были выложены из крошечных камней разных цветов: чёрных, серых, золотистых. В центре солнца находился силуэт человеческой фигуры, чье лицо было скрыто маской.
Маска была выполнена из белого камня, её поверхность покрывали сложные узоры, напоминающие древние ритуальные символы. Это изображение вызвало у Дмитрия леденящее чувство узнавания: он видел подобные символы раньше, только где? Возможно, это были те же символы, что украшали стены бункера в Швейцарии, или те, что мелькали в старых докладах "Совета Хранителей". Теперь они стали ещё более реальными, словно сами оживали под его взглядом.
Он сделал несколько шагов назад, чувствуя, как холодный каменный пол пронизывает его через подошвы ботинок. Его тактический комбинезон, хоть и защищал от холода, не мог защитить его от внутреннего трепета, который охватил его при виде этого символа. Чёрное солнце… оно было больше, чем просто эмблемой нацистской идеологии. Это был ключ к чему-то большему, чем он мог себе представить.
