– Гад! – услышал он хриплый голос. – Предатель! Вот кто этим занимается, мы всегда догадывались!
Воин отвернулся и закрыл глаза, ожидая смерти.
Возница напрягся, сосредотачиваясь для удара. Много раз он уже слышал последние слова раненых – мольбы, угрозы, брань, предложения взятки… Но работа есть работа, порой приходилось даже уворачиваться от неожиданных отчаянных ударов.
Но ничего! Сейчас всё будет кончено, и никто ничего не узнает. Возница ухмыльнулся. Никто ведь действительно ничего не узнает! Ещё мгновение – И всё было бы кончено, но вдруг служака заметил под разрубленной расползшейся кольчугой, под пропитанной кровью рассеченной тканью нательной рубахи Воина, на которую уже начали собираться мухи, маленькую девичью грудь! Но этого же не может быть!
У Возницы даже голова закружилась. Ведь это же подлог, страшное, очень страшное антигосударственное преступление!
«Убить, заколоть прямо сейчас, скорее, как можно скорее доложить о подлоге начальству! Нет, молчать! Конечно, молчать! Чёрт, что же делать?»
Он протянул руку и раздвинул края кольчуги, сомнений не было – девка.
«Убить! Как можно тише… И скорее сбросить в подвал. И молчать, мол, ничего не знаю – оформил труп, как положено, привез и спустил в подвал… А что не передал лично, так это все так делают, побранят да и только… Ничего не знаю, не заметил, не видел, пусть сами разбираются. Авось пронесёт!»
Возница оглянулся на мирные окна дома, на мирно покачивающиеся белые занавески. Стало совсем светло. Неожиданно из лавки напротив вышла девочка с ведрами и посмотрела на перепуганного служаку. Тот быстро сунул стилет под плечи Воина и сделал вид, что просто хочет перевернуть или подвинуть труп.
– Молчи, не говори ничего, – услышал он вновь тихий голос. – Просто не убивай меня!
По грязному лицу Воина текли слёзы.
– Да уж, где теперь, – процедил сквозь зубы Возница.
Служанка с ведрами отправилась к колонке за водой.
– Не убивай меня, – вновь прошептала девушка.
Возница спрыгнул с телеги и пододвинул раненую к краю.
– Брось меня в подвал, – на этот раз он услышал в её голосе и страх, и мольбу. Это ещё больше разозлило старика, всё перепуталось в его голове. Он сунул руку в пах Воину и, не обнаружив там ничего мужского, кряхтя и отводя глаза, приблизился вплотную к лицу девушки.
– Ты можешь двигаться? – прошептал он.
– Нет, у меня, наверное, перебит позвоночник.
– Это хорошо, хорошо… А Мать знает, что ты – это не ты? Ну, в смысле, что ты не парень?
– Знает.
– Ничего себе! а это совсем плохо! и что ты теперь будешь делать? Если тебя найдут, и тебе, и мне крышка. А если не найдут завтра, все равно хватятся: где труп, кто виноват? я же нарушил приказ! Ты это хоть понимаешь?
– Ничего ты не нарушил. У нас в похоронной команде есть человек, он все оформит как надо. Не бойся!
– Какой такой человек? Что за человек? Это же заговор получается? Что значит «не бойся»? Сомневаюсь я, ох как я сомневаюсь… – занервничал Возница. – И почему вообще я должен тебе верить? Все хотят жить!
– Я не хочу жить – Я должна жить! Подумай сам, зачем мне тебя обманывать? Если бы что-то было ненадежно, я бы не служила в армии. Всё продумано заранее…
– Как это «зачем обманывать»? Да затем! и что может быть продумано заранее – твой сломанный позвоночник? Что ты такое несешь!
– Да! – девчонка почти закричала. Крупные капли пота выступили на ее грязном лице, она вдруг подалась вся вперед, будто силясь приподняться, глядя куда-то вверх. Возница резко обернулся и увидел сквозь вязь кружевных занавесок в окнах второго этажа чьи-то неподвижные белые лица.
