– Ну, сначала нас пытались изучить. Мне сообщили, что я кто-то особенный. А потом попытались убить. Но уже кто-то другой. Милый денек, не находите?
Кристина облизывает губы и тихо произносит.
– Прости, Эдик. Я передумала, – она делает резкий порыв и обнимает парня. Тот обвивает свои руки вокруг нее и крепко сжимает.
– Почему, Крис? Ты ведь все правильно тогда сказала, – сейчас, наверное, единственный момент, когда отношение Эдика к Кристине меня не выводит из душевного равновесия.
Но девушка не отвечает, только сильнее стискивает пальцами рубашку парня.
Нам на удивление везет, ведь автобус едет до метро, поэтому можно даже не пересаживаться.
Я сажусь на освободившееся место, оставляя голубков одних, и открываю папку.
Она толстая и тяжелая. Все индиго идут по алфавитному порядку. Где-то есть фотографии. Но по большей части либо очень старые, либо их вообще нет. У всех стоят даты рождения и способности, которыми человек обладает.
Я наталкиваюсь на страницу с Ритой Малкиной. Ей сейчас двадцать два и она умеет воспламеняться. Фотографии нет. Зато есть адрес. Не факт, что она проживает сейчас по нему, но хоть что-то.
Листаю дальше. Максим Олешов. Семь лет. Видит будущее.
– Ребят, – я зову Крис и Эдика, они быстро подходят и смотрят на меня испытующим взглядом. – Знаете. Я бы не назвала это индиго. Больше похоже на супергероев.
Эдик вырывает у меня из рук папку, листает и присвистывает.
– Ничего себе.
– У них у всех какие-то ошеломительные способности, такого не бывает, – бормочу я, снова забирая папку обратно.
И тут встревает Крис.
– А никто не собирается идти в полицию?
Почему-то никому из нас эта мысль не пришла в голову раньше. Сказался стресс. Мы так перепугались за свои жизни, что совсем забыли о том, что в школе остались мертвые дети и учитель.
***
Я избавлю вас от скучных подробностей о том, как мы объясняли полицейским, что произошло. Не будет также рассказа о том, как долго нас допрашивали, не веря словам. Нас даже чуть было не выпроводили из участка, но, благодаря Эдику, полиция все же поверила.
Мы едем на заднем сиденье полицейской машины и обеспокоенно переглядываемся.
– Ребята, а вы знаете же, что школа эта уже несколько лет, как закрыта? – к нам оборачивается один из полицейских.
– Знаем. Но она работает, хоть и не финансируется государством, – говорит Эдик.
Калитка заперта, как и в первое наше появление. Тогда один из полицейских с ловкостью перепрыгивает через забор и отпирает калитку изнутри.
Мы приходим на второй этаж точно в тот кабинет, где убили профессора.
– Ну, и где труп? – усмехается один из двух мужчин.
Мне не нравится его реакция. Он словно знал на все сто процентов, что не будет здесь никакого трупа.
– А как вы школу нашли? Я лично проверял, она нигде не упоминается. Все сведения о ней стерты. Неужели просто набрели?
Интонация полицейского меняется, голос становится более серьезным. От нашего ответа сейчас явно что-то зависит. Стоит ли говорить правду?
– Мы видео нашли, – не задумываясь, отвечает Кристина.
Я замираю. Обстановка заметно накаляется. Только Кристина и Эдик почему-то этого не замечают. Хотя нет, Эдик понял. У него напряжена спина, ноги поставлены так, чтобы можно было быстро сорваться с места. А Крис он крепко берет за руку, смыкая пальцы как можно сильнее.
– А кто из вас нашел? – краем глаза замечаю, как рука мужчины, что стоит сбоку от меня, тянется к кобуре.
